Приблизительно 2500 м.

Это от страха…
Он не сразу сообразил, что Князь видел, как их затянуло в огонь, но не видел
Ц не мог увидеть Ц как они «прыгнули». Он рванулся обратно. Понесся над г
ородскими крышами, разыскивая Князя… А когда нашел, понял, что опоздал. Се
годня был плохой день.
Очень плохой.
День, когда Князь начал убивать наравне со Зверем.
Он забыл себя, поддался страсти убийства, самому желанному, самому изыск
анному наслаждению.
Он был ужасен.
Потому что Князь не мог делать такого, просто не мог. Тот Князь, которого з
нал Зверь, не способен был поднять руку на безоружного, не рвал скрюченны
ми пальцами сердца из-под ребер, чтобы впиться в них зубами, не рубил на ку
ски уже мертвые тела.
И лишь когда некого стало убивать, сквозь звериный оскал проступила прив
ычная личина. Как растрескавшаяся ледяная маска. В нее не верилось, потом
у что застывшее в резком спокойствии лицо пятнала кровь. Черная. Чужая.
Ц Дерьмо… Ц хрипло прорычал Князь, кривя перепачканные губы. Ц Гратте
зеш!
Сегодня был плохой день.
Сегодняшний Князь, неистовый, страшный, потерявший рассудок, почти напуг
ал Зверя. Не странно ли, будучи существом без жалости, без совести и чести,
испугаться, узнав, что кто-то еще может оказаться таким же? Не странно ли, с
меясь над всеми этими глупостями, ощутить вдруг острое сожаление, когда
видишь, как попирает собственные законы тот, кто казался их незыблемым в
оплощением?
Странно, конечно. Противоестественно. Но такой уж был день сегодня.

Ночевали прямо там, в подвале бывшего храма. От храма осталась пыль. А подв
ал уцелел, чистый, ухоженный, здесь хранили храмовую утварь, здесь даже пи
ща и вода нашлись.
Зверь не спал Ц избыток отнятых жизней позволял ему провести без сна и п
ищи еще лет десять, не меньше. Зверь сидел на полу, привалившись плечом к с
тене, и смотрел на вытянувшуюся вдоль всей той же стены Блудницу. Машина л
ежала прямо на брюхе Ц антигравы были отключены, чтобы не светить по окр
уге магией Ц и являла собой зрелище… тоже странное, если не сказать прот
ивоестественное. Как и прошедший день, начиная с того мгновения, когда из
души Князя рванулся на волю собственный княжеский Зверь.
Забавно… забавно. Уж не ревность ли это? Ты полагал себя личным Зверем Кня
зя, а оказалось, что Князь вполне способен обходиться без твоей помощи. То
тальное уничтожение в его исполнении выглядит даже эффектней, чем в твое
м. Уж, во всяком случае, страшнее. Оказывается, Пустота княжеской души полн
а чувств и эмоций, и там, в Пустоте, эмоции переплавляются в холодное, безы
сходное сумасшествие.
Дурацкие мысли, право же.
Зверь смотрел на Блудницу, позволяя глупым идеям и нелепым предположени
ям растворяться, таять, впитываться в камень, в землю над головой, в корни
растений, цеплявшихся за эту землю. Если не хочешь думать Ц просто не дум
ай. Это он умел. Они оба это умели, Зверь и его машина. В конце концов, под чер
епом и в сердце воцарилась приятная, легкая пустота, такая же безмятежна
я, как небо.
И тем грубее показалось вторжение в эту безмятежность чужого страха… не
т, не страха… печали?.. нет, опять нет… беспросветной тоски, страшной, жутко
й, черной.
Первым Ц и очень естественным Ц побуждением было сбежать отсюда. Вырва
ться из-под земли, оказаться как можно дальше от этого места, от этой боли,
от этого ночного, полярного холода, казалось, вытягивающего жилы. Зверь д
аже на ноги вскочил, прежде чем успел сообразить, что деваться-то ему неку
да. Наверх нельзя Ц снаружи могут быть орки, далеко ли, близко, кто их знае
т, все равно не стоит привлекать их внимания.
Только потом он начал соображать нормально, понял, что ночь-то теплая и пе
чалиться не о чем, и магией вокруг не пахнет, значит, это не чье-то зловредн
ое воздействие, а просто эмоции, не его и не Блудницы. А… чьи?
Нет.
Нет, даже при том, что других вариантов не было, такого тоже быть не могло. Н
е могло…
До сегодняшнего дня, до мгновения, когда маска изо льда пошла трещинами, р
астаяв от жара орочьей крови.
Ц Князь? Ц осторожно окликнул Зверь.
Тихо. Чтобы не разбудить, если вдруг Ц дурацкая надежда Ц ему показалос
ь, почудилось, и Эльрик спокойно спит. У него чуткий сон, но он ведь не стане
т просыпаться от тихого оклика. Если никакой опасности нет, если Зверь на
страже, лучше любой собаки, о чем беспокоиться?
Ц Д'шаггах, Ц с легким раздражением бросил шефанго.
Слишком быстро ответил. Слишком точно отмерена доза недовольства. Слишк
ом выверены эмоции. И Князь всегда спит на спине. Он падает и отключается н
а четыре часа. На спине. Вытянувшись во весь рост. Он никого не боится. И, кон
ечно, он не сворачивается клубочком, кутаясь в спальник, бесполезно пыта
ясь защититься от холода. Бесполезно, потому что в подвале тепло.
Ц Князь, Ц чтобы оказаться вплотную достаточно одного шага. Тесно здес
ь, под землей. Ц Что случилось?
Дурацкий вопрос.
Ц Отвали, Волк, Ц уже на вальденском ответил Князь. На тот случай, видимо
, если Зверь вдруг не понял зароллаша.
И, боги, как ему больно… Зверь не мог забрать эту боль. Только не у Князя, не
у Мечника, с ними не проходят такие штуки. Зверь мог лишь держаться подаль
ше, вот прямо сейчас Ц как можно дальше от этого незнакомого шефанго, чьи
тонкие пальцы, обтянутые плащом, вцепились в плечи в попытке удержать ус
кользающее тепло.
Увидеть его таким Ц означает смерть.
Ц Уходи. Ц Князь вдруг оказался на ногах и уже застегивал на себе перев
язь с мечами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139