).

», как любил называть его Акулло, – пучеглазый Лайонел Гроссмауль. Гроссмауль нес охапку бумаг и на ходу что-то шептал декану из-за спины.
Слева от Акулло, чуть отступя, плыла бледная и тонкогубая Виктория Викторинис, в круглых черных очках, несмотря на пасмурный день. Ее сопровождала Джилиан, та самая аспирантка, с которой Нельсон цапался из-за аудитории: она возвышалась над профессором Викторинис, всем своим видом показывая, что не смеет быть выше руководительницы. Справа от декана, не отставая, пыхтел Мортон Вейссман; деланная улыбка не могла скрыть мешков под глазами, и он то и дело наступал на отвороты брюк. За ним, как приклеенные, тащились три неотличимых блондина – аспиранты Вик, Боб и Дан, которых сокурсники звали «Пропащие Мальчишки» Пропащие Мальчишки – вечные дети, персонажи «Питера Пэна» Джеймса Барри. Пропащими Мальчишками они стали в переводе Заходера, в оригинале они – потерянные дети.

. Они, стараясь не мозолить глаза начальству, гуськом тянулись за Вейссманом.
Трое профессоров со свитой направлялись на неофициальную сходку в «Пандемониум», где Большая Тройка могла обсудить факультетские дела, не обременяя себя повесткой дня и протоколом. От процессии веяло напряжением: все знали, что светила терпеть друг друга не могут. Нельсону показалось, что утлая скамейка закачалась на волне от проходящей мимо армады. Вита вцепилась руками в край, словно боялась вывалиться за борт. Она испуганно улыбалась, силясь решить, что лучше: поймать или не поймать начальственный взгляд. Нельсон уже не ждал,
что его заметят.
Когда величественное трио проходило мимо, Нельсона полоснула такая боль, будто кто-то с силой дернул за пришитый палец. Он громко застонал и затряс рукой.
Вита яростно взглянула на него, боясь, что он стоном выдал их присутствие. Декан Акулло замер на полушаге и обернулся; Лайонел Гроссмауль замер на цыпочках, чтобы не налететь на него сзади. Профессор Викторинис остановилась, и Джилиан застыла у нее за спиной на носках своих армейских ботинок. Вейссман поднял руку, как предводитель кавалерии. Пропащие Мальчишки налетели один на другого. Они проследили взгляд Вейссмана и, вероятно, страшась судьбы «нашего брата», разом отвели глаза. До Нельсона донесся их шепот.
– Ох, – сказал Вик.
– Глянь, – сказал Боб.
– Это он, – сказал Дан.
Глаза профессора Викторинис скрывали очки, а вот Вейссман смотрел прямо на Нельсона. Он открыл рот, чтобы заговорить, но тут же снова закрыл. Декан, продолжая глядеть на Нельсона, чуть заметно наклонил голову в сторону Гроссмауля. «Гумбольдт Нельсон, – шепнул тот. – Лектор».
Акулло широко улыбнулся и поднял голову.
– Гумбольдт, – сказал он громко. – Что у вас за херня с рукой?
Антони Акулло был сыном портового грузчика из Нью-Джерси и гордился этим. Другие ученые с такими же корнями давно вытравили акцент, но Акулло так холил и лелеял свой, что теперь его выговор звучал несколько театрально.
Нельсон сам удивился своей реакции. Палец горел, на лбу от боли выступил пот, однако в сознании внезапно наступила полная ясность. Робкая шутка, которую он выдумал утром, даже не пришла в голову.
– Дурацкая случайность. Мне отсекли палец на площади.
Акулло сморгнул. Выпученные глаза Лайонела не шевельнулись. Вейссман поморщился. Джилиан взглянула на Нельсона так, будто он пытался выставить ее из аудитории, а профессор Викторинис отвернулась. Вита нервно фыркнула. Пропащие Мальчишки зашептались.
– Это могло случиться с тобой, – сказал Дан.
– Типун тебе на язык, – сказал Вик.
– Постучи по деревяшке, – сказал Боб. Вейссман прочистил горло.
– Боже мой, Нельсон! Как вы?
Из его уст это прозвучало по меньшей мере странно. Нельсон снова подивился собственной смелости. Он перевел взгляд на профессора Викторинис, которая выставила его на улицу всего три дня назад, однако за черными очками было не понять, куда она смотрит. Нельсон внезапно сообразил: он такая мелкая сошка, что былой покровитель, вероятно, просто не слышал об его увольнении.
– Палец пришили. – Нельсон стиснул зубы. Боль мучила нестерпимо, но сознание оставалось ясным. – Говорят, будет, как новенький. – Он поднял глаза. – Даже лучше.
Акулло спокойно встретил его взгляд. По временам у декана и впрямь становились пустые, наглые глаза дворового хулигана. Внезапно он резко хохотнул и повернулся, чтобы его слышали спутники.
– К суду козлов, – сказал он.
– Простите? – не понял Вейссман.
– Пусть подаст в суд на ректорат. То-то эти козлы попрыгают. – Плечи у Акулло затряслись. – А? Я прав?
Вейссман натянуто улыбнулся: он находил Акулло невыносимо вульгарным. Губы профессора Викторинис не шевельнулись. Только пучеглазый Лайонел фыркнул.
– Пусть козлы попрыгают, – прогнусавил Лайонел. Он всегда говорил так, будто одновременно пытался что-то проглотить.
– Ага, – сказал Акулло. – Прищемить им яйца.
Он развернулся и пошел прочь, остальные за ним. Пропащие Мальчишки брызнули подальше от Нельсона. Только Вейссман удостоил его прощального кивка.
Когда все прошли, Вита обмякла и с шумом выдохнула.
– Что он хотел сказать? – Она крепко стиснула локти, провожая взглядом удаляющуюся процессию. – «Прищемить им яйца». Что, по-вашему, это значит?
Палец болел по-прежнему, но мозги больше не ворочались. Нельсон согнулся пополам, сжимая запястье.
– Черт, – пробормотал он, – там же нечему болеть.
– Нельсон? – Чуть ли не впервые за все время знакомства Вита положила руку ему на плечо.
– Нервы перерезаны. – Нельсон выпрямился, бледный и мокрый. – Я не должен вообще ничего чувствовать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138