Они были доволь
но вкусны.
Если не считать меню, это был самый обыкновенный ресторан. Таких можно на
йти сотни среди бесчисленного множества закусочных, обычно называемых
«дешевыми» и разрушающих пищеварение нью-йорк-цев со скромными средств
ами. Это была длинная узкая комната, некогда бывшая чьей-то гостиной. В не
й стояло два ряда столиков, по шесть в каждом ряду. За каждым столиком могл
и поместиться четверо обедающих. Стены были оклеены вылинявшими обоями.
Столик кассира был предусмотрительно расположен напротив входной двер
и.
Билли был несколько разочарован.
«Здесь почти чисто!» Ц подумал он.
Он сидел в дальнем углу. Справа от него возвышалась почтенная, старая, кра
сного дерева стойка, за которой сновали на кухню и обратно официанты. На с
тойке виднелись только простые тарелки и стаканы.
Билли подозвал слугу, обслуживающего его столик:
Ц Колибрийская кухня, кажется, основана на мысли, что капля вина всегда п
олезна для желудка.
Слуга согласился с этим.
Ц Так можно ее получить? Ц осведомился гость. Он рассеянно побрякивал з
олотом в кармане.
Но ответ был, что вина нет.
Ц Я вас не подведу, Ц сказал Билли; он еще не был чиновником правительст
ва Соединенных Штатов Америки.
Однако слуга покачал своей круглой головой.
Ц У нас нет никаких напитков, Ц сказал он. Билли дал бы голову на отсечен
ие, что напитки
были Ц кроме воды. Он слышал запах вина.
Ц Ни за какую цену?
Ц Для иностранца Ц нет.
Семья мистера Копперсвейта обосновалась на западном берегу Атлантичес
кого океана с 1697 года, но, по-видимому, существовали такие части страны, где
он все-таки оставался иностранцем. Он потребовал хозяина.
Ц Хозяин ушел.
Ц Когда он вернется?
Ц Завтра… или послезавтра. Не знаю.
Ц Дело обходится и без него, не так ли?
Ц Хозяину не хотелось быть здесь сегодня вечером.
Ц Он, верно, догадался, что я приеду… Ну что ж, если вы больше ничего не в со
стоянии для меня сделать, можете идти.
Свои слова Копперсвейт сопровождал выразительным жестом. Он вынул из жи
летного кармана бумажку в пять долларов и положил ее на стол рядом с тем м
естом, о которое случайно оперся пальцами слуга.
Этот прием никогда не изменял Билли с тех пор, как прошла восемнадцатая п
оправка к конституции Соединенных Штатов Америки. Не изменил он ему и на
этот раз. Пальцы слуги сомкнулись над зеленой бумажкой. Слуга ушел. Вскор
е он возвратился с маленьким чайником и чашкой.
Копперсвейт налил себе в чашку бледной жидкости. Он попробовал и одобрил
: напиток был слабый, но несомненно алкогольный.
Ц Как называется этот чай? Ц спросил он.
Ц Одобести, Ц ответил слуга и добавил: Ц Это не колибрийское, а румынск
ое.
Ц Какого года? Ц спросил Билли.
Ц Восемьдесят девятого.
Это была очевидная ложь.
Ц Ну, теперь-то вполне можете идти! Ц сказал Вильям.
Попивая вино, он осматривался кругом. Меньше половины столиков было заня
то посетителями, и, разглядывая их, Билли острее ощутил, что находится дал
еко от своего дома. Кафе «Колибрия» еще не было открыто обитателями Манх
аттана и… испорчено ими. Другие обедающие были высокие люди, гибкие и сму
глые. Едва ли кто-нибудь из них пробыл больше года в Америке. Отрывки их ти
хой речи долетали до Копперсвейта. В их разговоре попадалось много турец
ких слов, иногда проскальзывали славянские корни, но в основе лежал безу
словно новогреческий язык, и Билли понимал большую часть слышанного им.
Эти люди говорили о политических делах своего родного острова. Нескольк
о раз было высказано горячее пожелание, чтобы кого-то поскорее устранил
и.
Билли опять подозвал слугу.
Ц Что будет дальше? Ц спросил он.
Слуга ответил, что это зависит от его желаний.
Ц Отлично! Ц сказал Билли. Ц Я хочу узнать побольше подробностей о ваш
ей очаровательной стране. Что бы вы дали мне поесть, если бы я был в вашем…
как его?… Влофе?
Оказалось, что после вина у колибрийцев полагалось есть одно из двух блю
д: холодную рыбу или суп с потрохами. Что он предпочитает? Он углубился в о
бсуждение сравнительных достоинств этих двух кушаний и собирался уже в
ысказаться в пользу обоих, как вдруг у двери послышался шум и произошло д
вижение среди остальных посетителей ресторана.
Билли повернулся. Повернулись и все другие. Шум у двери был не что иное, ка
к звон тамбурина, и движение среди завсегдатаев ресторана вскоре превра
тилось в хор изъявлений восторга. Девушка, без провожатых, вошла в кафе «К
олибрия».
Ц Hey Priggipissa! Ц пробормотал слуга и отступил на добрых три шага.
Билли не обратил на него внимания. Все его чувства устремились навстречу
вошедшей. Она шла вперед со снисходительным видом собственницы всего ок
ружающего и… могла пленить кого угодно.
Копперсвейту сразу же стало ясно, что он никогда еще не встреч
ал такой красавицы. Одетая, как он это потом узнал, в праздничный наряд кол
ибрийской крестьянки, в короткой, черной с красным юбке, сверкая серебря
ными пуговицами, в маленьком красном платке, повязанном поверх стрижены
х иссиня-черных волос, она шла между столиков с той естественной грацией,
которую приписывают только принцам, оленям и диким зверям. Ее черты сдел
али бы честь статуе времен Перикла. Ее кожа была смугла, но нежна и оживлен
а здоровым румянцем, а глаза сверкали коричневым блеском осенних лесных
озер.
Слуга пробормотал какую-то фразу. Что? Билли нетерпеливо подозвал его:
Ц Как вы сказали? Кто это? Ц пробормотал бедный «иностранец».
Колибриец хотел было ответить, но не успел, так как девушка запела:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56