– Павлов бочком обходит костерок и замирает на месте, стоит мне пригрозить поджарить первую пачку. – Циско, мы их заслужили, разве не так?
– Павлов, ради этих денег мы пожертвовали частной жизнью, самоуважением и в придачу едва ли не разумом.
– Все это к нам еще вернется, – говорит он, оглядываясь на Слима, ища поддержки. – Теперь ведь все кончилось.
– Ой, да что ты такое говоришь? – Я жестом предлагаю обоим оглянуться на дом. – Тогда почему мы все еще в Сети?
Парни переглядываются, молча признавая мою правоту и мечтая убраться отсюда. Ведь через какие треволнения нам пришлось пройти из-за веб-камер, а мы даже не вырвали их из стен. Усталость и переутомление нас не извиняют. На коробке сервера имелась кнопочка «выкл.», это вам не какие-то ракетные технологии, в которых мы были бессильны разобраться. Все трое распрекрасно знали, черт меня побери, почему мы еще продолжаем выходить в прямой эфир по каналам camplicity.com, но эта причина оставалась невысказанной. До сих пор.
– Это деньги, которые мы получили, не шевельнув и пальцем, – неловко выдавливает Слим, но умолкает, не успев добавить, что они нужны нам позарез. – Люди все еще платят за зрелище.
– И потом, режиссерское кресло отныне пустует, – переминается с ноги на ногу мой брат. – Мы теперь тут главные.
– Ты и впрямь так думаешь? – Эти доводы не трогают меня. – Слишком уж все просто, Павлов. Люди выставляют себя на всеобщее обозрение и уверяют друг друга, что все под контролем? «Мы занимаемся этим ради острых впечатлений»? Кого мы обманываем? Допустим, жизнь на виду у публики способна прославить человека. Она может даже принести ему неплохие денежки, пока в дом не въедут новые жильцы, но как насчет жизни, которую ты приносишь при этом в жертву? Той, что действительно чего-то стоит?
Я смотрю на огонь, как и остальные. Пламя жмется к углям, уже успевшим раскалиться докрасна. Перевожу взгляд на сумку с деньгами у ног. Даже если подбросить уголька, думаю я, потребуется немало времени, чтобы извести все пачки до последней.
– Веб-камеры – всего лишь временная мера, – говорит Слим со вновь обретенной уверенностью, даже с энтузиазмом. До чего же ему не хочется позволить мне спалить нашу добычу. – У твоего брата этим утром назначена встреча с редактором. После того как ты приложила свою руку к его колонке, Циско, ему грозит заметное повышение зарплаты.
– «Блесни умом!» только что вдвое повысил расценки на рекламу на странице советов читателям, – объясняет Павлов. – И все благодаря популярности твоего мужского подхода к проблемам интимных отношений. По справедливости, сколько бы мне ни заплатили, эти деньги твои.
– Мы можем разделить их, – говорю я, сжимая губы, чтобы те не растянулись в улыбке. – Это как раз и значит «работать в команде».
– Кстати говоря, – начинает Слим, неожиданно забеспокоившись. – Кажется, мы с Мисти наконец-то достигли цели.
– Ты нашел сокровищницу?
Сдержанно и скромно Слим описывает, как он только что взобрался с пляжа на обрыв, где на самой вершине увидел домишко, в котором еще не успела побывать ни одна Мисти. Он объявляет, что сумел даже проникнуть внутрь через разбитое окно и не истечь при этом кровью. Последнее испытание перед получением заслуженной награды.
– Я приостановил игру, чтобы прочистить мозги, – говорит он. – И решил найти тебя, рассказать об успехе. Мне хотелось разбудить тебя хорошей новостью, и посмотри, где я оказался теперь.
– Серьезно? – я прикидываю, что это может значить. – В этой хижине лежит бумажка с реквизитами банковского счета на целый миллион долларов?
– Что же мы тут сидим? – Павлов уже на ходу задает этот вопрос, подгоняемый, надо думать, тем обстоятельством, что я только что подняла сумку, намереваясь обложить кострище топливом. – Слим, пауза в этой игре работает всего пару минут, по истечении которых любой может обогнать тебя.
– Бежим, – говорю я, подталкивая брата к дому. – Вперед, Слим!
Мисти тяжело дышит, когда Слим берет в руки джойпад. Он переходит прямо к делу, игра возобновлена, но это не слишком помогает девушке восстановить нормальное дыхание. И все же, по крайней мере, в этой каморке нет медведя гризли или каких-либо других сюрпризов, только ржавый сейф с круглой ручкой. Это наша зона, и больше ничья. Наконец-то.
– О, Слим! – отвернувшись от экрана, я от души целую его в щеку. – Я так горжусь тобой.
– И я тоже, – соглашается мой брат, хоть и ограничивается словами.
Я замечаю, как дрожат руки Слима. Он с трудом проглатывает комок в горле, по очереди оглядывая нас.
– Мы заслужили эту награду, верно?
– До последнего пенни, – киваю я.
Слим протягивает мне джойпад.
– Сделай это сама, – говорит он. – У тебя лучше получится.
– Ни за что.
– Мой указательный палец плохо гнется.
– Это твой триумф, Слим. У тебя все выйдет как надо.
– Может, прекратите эти экивоки? – спрашивает Павлов. – Если Мисти так и будет стоять, ничего не предпринимая, ей в спину рано или поздно воткнется чей-нибудь топор. Открывай сейф и покажи мне бабки!
Павлов прав, но на самом деле игра тут ни при чем. На кону миллион, и нам в затылок должна дышать целая армия других игроков. Ума не приложу, сколько их, но подозреваю, что некоторые путают сейчас реальный мир с искусственным, тикая на манер часовых механизмов перед своими экранами. Я просто еще не готова к новым схваткам.
– Ладно, уговорили. – Слим набирает полную грудь воздуху, заставляя Мисти шагнуть вперед. – Пожелайте мне удачи.
«Вот оно! – думаю я. – Еще один момент из тех, которые мы так долго ждали». Впрочем, от Слима требовалось лишь сделать последний шаг:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122