– Я только что рассказала. – Помолчав, я дала Слиму время сообразить, какой отпечаток история с прогулкой по озеру могла оставить в моем сознании. – Не один Павлов носит теперь в себе предубеждение против водных глубин. Я испытала такой стыд, что порой думаю, что уже ничто не заставит меня ступить под парус. Ладно, теперь твоя очередь.
– Моя? Я в жизни не переживал ничего подобного.
– Брось, давай поиграем, – сказала я, рассмеявшись. – У каждого в жизни бывали моменты, когда хочется провалиться сквозь землю.
Слим ненадолго задумался.
– Ты действительно хочешь знать?
– Еще бы.
– Вообще-то все зависит от тебя. От того, как ты себя поведешь.
– Меня не так-то просто шокировать, – заметила я, но все же оторопела, когда он подошел и поцеловал меня. Вот Слим приближается, молниеносный бросок – и его губы соединяются с моими, а уже в следующий миг он вновь у стойки. Робко мнется, ожидая моей реакции.
– Здесь полно людей, в этом клубе, – говорит он и жестом приглашает оглядеться вокруг. – Если ты решишь действовать немедленно и плеснешь мне в рожу разбавленной водкой, я смогу назвать этот миг самым неудачным эпизодом своей биографии. Если же водка останется в бокале, я назову его, возможно, одним из самых светлых моментов.
Признаться, я уже плохо соображала. Звуки сальсы как раз затихали, и мне нужно было хоть как-то отреагировать. Я уже открыла было рот, но не нашла нужных слов и сочла за лучшее отложить разговоры на потом. Тем более что придумала достойный ответ. Вот только мои губы так и не нашли губ Слима, поскольку их опередил Павлов, отыскавший нас обоих.
– Надеюсь, что все кончено? – произнес он, и мы едва успели отпрянуть друг от друга. Павлов раздвинул нас и поднял со стойки свой стакан. Он, похоже, недоумевал, отчего это мы с такой готовностью раздвинулись, но не заметил, как мы переглянулись, что могло бы ввести его в курс дела.
– Стало быть, ты теперь знаешь о самом неприятном моменте в нашей жизни, – продолжал мой брат, обращаясь теперь к Слиму. – Будет справедливо, если ты расскажешь о своем.
– У него такого не было, – выпалила я прежде, чем Слим успел раскрыть рот. – Пока еще не было.
4
Чего у Слима не отнять, так это умения владеть своим лицом. У него это получалось лучше, чем я могла вообразить, но совсем не в том смысле, в каком это доступно большинству мужчин. Тот поцелуй требовал смелости, но уже по тому, как Слим отскочил от меня, я уяснила, что он блефовал. Попробовал бы он взглянуть на меня так, словно делает мне одолжение, и ему еще долго пришлось бы сушить свои дреды. Так что вышло совсем наоборот: я покинула клуб в сопровождении парня, который все поставил на карту, в точности зная, чего ему хочется, хотя и не был уверен, что сумеет это заполучить. Во всяком случае, об этом не могло быть и речи, пока мой брат ошивался где-то поблизости. Всю дорогу домой Павлов вышагивал между нами, а затем вытянулся на диване прежде, чем кто-нибудь другой успел застолбить себе местечко.
– Значит, ты не собираешься в кровать? – спросил Слим, наблюдая, как мой братец устраивается поудобнее. – Разве час не поздний?
– По мне, так уже кромешная ночь, – сказала я. – Право же, мне пора на боковую. Я и без того не рада, что на новой работе придется иметь дело с прирожденными красавицами. Не хватало мне еще явиться завтра не выспавшись и с похмелья.
– Ты вполне могла бы занять мою комнату, – предложил Слим и напрягся, готовясь отмести неизбежные возражения. – Я лягу на диване, когда твой брат отправится к себе. Как раз собирался это предложить. Циско нужно хорошенько выспаться, Павлов, но ей это не светит, если ты собираешься валяться здесь, переключая ящик с одного ночного канала на другой.
– Тут ей будет вполне удобно, – Павлов по-прежнему дулся на нас после испытания на прочность, которому мы его подвергли. – Как только ты завалишься спать, Циско получит диван в полное распоряжение.
Выражение лица Слима омрачилось.
– Не надо портить хороший вечер, – сказал он. – Ты не только ее брат, но и мой друг.
Наступило неловкое молчание, и все из-за меня. Именно поэтому я заверила обоих, что начну присматривать собственное жилье в ту же минуту, как получу на руки первый чек с зарплатой.
– Спасибо, что позволили остаться у вас, ребята, – вздохнула я, – но, по правде говоря, мне и самой не терпится распаковать наконец чемоданы.
С момента прибытия я каждое утро собирала свои вещи и складывала их за диваном: простыни и подушку, пижаму, умывальные принадлежности, одежду и косметику. Каждый день я буквально выметала из гостиной все следы своего существования. Я делала это ради брата и его друга, но нелишне было подумать и о себе. Пора найти, наконец, комнату, в которой я смогу оставить след. Павлов первым разрядил обстановку, согласившись, что мое переселение в другое место, пожалуй, действительно пойдет всем на благо. Слим кивнул, словно решив разобраться с этим позднее, и предложил выпить чаю перед тем, как отправиться спать. Я поддержала его, надеясь успеть переброситься словом с моей самозваной нянькой.
– Прекрати, – прошипела я, как только Слим выскользнул на кухню. Павлов уставился на свои руки, водя пальцем по линии жизни на ладони. – Ценю твою заботу, но это уже переходит все границы. Ты же меня просто душишь.
– Меня не столько беспокоит Слим, – в конце концов произнес брат. – По ночам мне не дают уснуть мысли о нашем домовладельце.
– Уверена, что он все поймет. Я ведь не собираюсь жить тут постоянно.
– Единственный довод для Фрэнка Картье – это содержимое бумажника. Он может мириться с неряхой вроде Слима только потому, что тот вскоре разбогатеет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122