Я хочу привязать тебя к себе.
– Полезешь первой?
– Положись на меня, – сказала я. – Ты же доверяешь мне, правда?
Солнце неуклонно меркло, и я чувствовала, что его подгоняет ненастье. Сумерки слишком быстро сгущались в непроглядную тьму, а ветер со свистом носился вокруг и уже успел разметать мои волосы по всему лицу. Заколку я прихватить, конечно, не догадалась. Слиму уже не было нужды таскать у меня резинки, так что пришлось импровизировать с его браслетом. Не без труда уложив волосы в «конский хвост», я привязала к себе Слима веревкой.
– Не хочу опять вспоминать виденные когда-то фильмы, – проговорил он, раскидывая руки в стороны, пока я билась над узлом, – но разве мы не должны привязаться к чему-то прочному?
– Ага! – Я запрокинула лицо. – Вот, значит, как это делается в кино?
Слим подтвердил, что в «Скалолазе» Слай Сталлоне никогда не ползал по горам, не привязавшись сперва к дружку или к подружке. Не важно, к кому, но этот кто-то непременно пристегивался к скале специальным канатом.
– Ты прав, – согласилась я, оглядывая затянутую на его пояснице веревку. – Но где они его брали?
Слим пожал плечами.
– Специальное альпинистское снаряжение, кажется. Главное, это очень эффектно выглядит на пленке. Демонстрирует духовную связь персонажей.
Я натянула веревку, потуже затягивая узел, а тот расползся вовсе. Мы со Слимом посмотрели друг на друга и расплылись в одинаковых улыбках. Я подобрала веревку и швырнула вниз, не чувствуя необходимости что-либо объяснять. Пора заняться делом. Безо всяких выкрутасов.
– За мной, – сказала я и возобновила восхождение. – Рискнем наплевать на общепринятые правила.
Слим выбрал для операции большие грубые ботинки, но моя обувь, как выяснилось, лучше подходила для лазания. Мягкая кожа, гибкие подошвы и твердая опора голени отлично послужили мне, пока я подбиралась к фундаменту. Да и остальной мой костюм тоже оказался более чем уместен. Джинсы стали бы натирать во время такого подъема, а любая куртка сковала бы движения ничуть не хуже короткого жилета с плеча Вилли. Без него мне сделалось по-настоящему прохладно, зато, выбравшись из пуховика, я смогла отыскать подходящий промежуток в стальных прутьях и протиснуться туда. Самое время отдышаться: вбитые в грунт сваи образовывали платформу, на которой можно было стоять. Это дало мне шанс заняться поклажей – при мне была сумка на лямке, которую я забросила теперь за спину. Надо сказать, она сделалась гораздо удобнее, когда внутри нее оказался туго свернутый пуховик, – весила ровно столько, сколько нужно. Лишь поправив лямку на плече, я заметила, что Слим и не думает выбираться. Что могло его задержать? Я опустила взгляд под его широко расставленные ноги (может, нужно помочь?) и обнаружила, что он не двинулся с места.
– В чем дело теперь? – На меня смотрело перевернутое лицо, исполненное восторга и благоговения. На миг я испугалась за свои шорты: не появилась ли в них дыра? Я позвала Слима по имени, пришлось даже пощелкать пальцами, чтобы тот вернулся из своих мечтаний. – Ты, часом, не впал в ступор?
– Ни боже мой! – Подобравшись ближе, Слим поднес лицо к прутьям и схватился за них обеими руками, как заключенный в камере. – Если только ты не захватила другой бюстгальтер…
– Слим, – оборвала я его, – у тебя явный шок.
– Шок? – переспросил он. – Да, я убит наповал.
Слима явно распирало желание высказаться, но я не дала ему такой возможности.
– Да, тебе едва удалось выжить, – согласилась я, – но сейчас не время искать сочувствия у окружающих. Постарайся сосредоточиться на нашей задаче и подтягивайся сюда.
Пляж внизу казался отсюда совсем узкой лентой. Заливчик в форме раковины морского гребешка. И того же цвета – теперь, когда тучи, сжимая кольцо, стали наливаться синевой. К тому времени, как Слим выбрался на сваи, мне уже не терпелось завершить восхождение. Оставалось совсем немного – я уже могла дотянуться до плюща, свисавшего с вершины. Проблема заключалась в том, что он сильно разросся и нависал теперь над нами. Я как раз выискивала наиболее подходящую тропинку наверх, когда мой телефон опять заблеял. Я отстегнула его от пояса.
– Говори, брат.
– Записи осталось еще на пятнадцать минут, – с надрывом сказал Павлов. – Вы уже внутри?
– Особняка?
– «Загон» звучал гораздо лучше, но будем называть его особняком, если так нужно.
Покосившись на Слима, я поймала на себе очень странный взгляд.
– Прекрати же! – прошипела я, на миг отвлекшись от звонка.
– Твоя запись сработала, как мы и надеялись, – продолжал Павлов. – Картье настолько углублен в просмотр, что я даже не уверен, дышит ли он. Сообразив, зачем ты заперлась в спальне, он нацедил себе еще стаканчик виски и устроился более чем удобно.
– А ты сам? Тебе видно, чем я занимаюсь, на его мониторе?
– Я сознательно ограничил свой обзор другой секцией экрана. И знать не желаю, что способно ввергнуть его в такой ступор. Что бы ты ни вытворяла, я уничтожу запись, как только она кончится.
Я поглядела на Слима. К счастью, он оглядывал последние метры подъема, а не меня.
– Довольно скоро мы окажемся в доме, – сказала я Павлову. – Позвони, если Фрэнку вдруг вздумается прогуляться.
– Даже если он просто моргнет, я дам знать.
– Мы на тебя полагаемся, – сказала я. – Никаких перерывов на посещение туалета, слышишь?
– Вас понял, – слишком поспешно произнес Павлов. Я почувствовала, как душа уходит в пятки, прежде чем он заговорил снова. – Не делайте ничего радикального в ближайшие шестьдесят секунд, хорошо? Я сейчас вернусь.
Я защелкнула телефон, прикидывая, сумеет ли мой брат управиться с молочной бутылкой, а затем вновь уставилась на кромку обрыва над головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122