любые намеки на юмор терялись рядом с «животрепещущими» картинами на мониторе. Вообразите начальные титры к «Семейке Брэйди» , но с отвратительнейшей рыбой в каждом кадре. Как мне показалось, во всех без исключения окнах на сайте висел раздутый усатый монстр. Большинство рыболовов вышвырнет такой улов обратно в воду, чтобы поспешить в ближайший паб с новой байкой.
– Кензо коллекционирует редкие виды.
– Какое счастье, что они не встречаются повсеместно. У него что, нет обычных золотых рыбок?
Павлов прокрутил страницу, и в самом низу обнаружилось окошко, растянувшееся на весь экран. Еще одна веб-камера демонстрировала небольшой бассейн с кружащей в нем маленькой акулой.
– Не похоже на рыбу, которую кот средних размеров может вытащить из банки лапой, – заметил мой брат. – Поглядел бы я на такой аттракцион.
– А разве это не запрещено? – спросила я, наблюдая, как холеный убийца выписывает в воде восьмерки. – Я имею в виду – держать дома акулу? Неужели кто-то захочет ее купить?
– По-моему, этот экземпляр не предназначен для продажи, – успокоил меня Павлов. – Во всяком случае, так говорил мне Вилли.
– И все же, – покосилась я на его собственный «аквариум Юрского периода», – Кензо, возможно, найдет какое-то применение твоим Морским Девам.
– Их судьба настолько важна для нас? – развернулся ко мне Павлов.
Я постучала пальцами по столу, прикидывая, пришли бы в восторг зоологи при виде его питомцев или нет. Может, старина Дарвин специально умолчал о подобных видах на страницах своего эпохального труда, чтобы не распугать читателей? Вполне разумный маркетинговый ход.
– А что ты намерен с ними делать? – спросила я. – Если ты решил от них избавиться, возражать не стану. Я ведь купила их только для того, чтобы порадовать тебя, но вышло, по-моему, наоборот.
Мой брат с неохотой взял аквариум в руки.
– Спустим в унитаз?
– Жестоко, но зато из лучших побуждений, – ответила я. – Мы ведь не живем на берегу океана, как некоторые.
Выйдя в «мертвую зону», Павлов обернулся:
– Слушай, а как насчет моей колонки? Существует ли хоть малейший шанс, что ты успеешь дать ответы на все вопросы прежде, чем уйдешь на работу?
Отвернувшись к монитору, я испустила вздох составляющего смету строителя.
– Как ты думаешь? – Павлов стоял на пороге, производя свои собственные калькуляции. – Может, на этой неделе нам стоит вставать пораньше?
Решив немного помучить брата (прежде чем послать его подальше), я задумчиво повторила его предложение.
– Иди, выпускай рыбок, – сказала я наконец. – К твоему возвращению колонка будет готова.
Так и вышло. Раздавать советы оказалось не сложно. Дилемма «глотать – не глотать» разрешилась сама собой: в следующий раз, когда парень предложит тебе поработать ртом, советовала я девчонке, не надо выплевывать или глотать, лучше поделись. Передай часть микстуры обратно с поцелуем. Вопрос о нежеланном подарке вообще не был такой уж проблемой; скорее, он послужил мне трамплином перед атакой на мужчин, которые отказываются радоваться всем подаркам, которые нельзя выпить, сунуть в видеомагнитофон или привесить к поясу рядом с другими инструментами. Последний вопрос оказался сложнее всех прочих.
Вопрос об отношениях, идущий прямо из сердца.
Речь шла о девушке, которая встречается со своим парнем не так уж долго. Фактически она переехала к нему жить сразу после знакомства. Потребовалась хорошенькая встряска, чтобы девушка смогла осознать, какую роль этот человек играет в ее жизни, но сама ее влюбленность теперь угрожала встать между ними. Почему? Я знала ответ, живя с виртуальной замочной скважиной в каждой комнате: чем больше видишь любимого человека, тем меньше понимаешь его. В любом случае, бедняжка оказалась в тесном замкнутом пространстве. Если бы выяснилось, что бойфренд не способен проводить с ней двадцать четыре часа в сутки, это разбило бы ей сердце. Вот почему бедняга злилась на себя, вот чего она боялась, и вот почему ей был нужен совет специалиста.
Конечно, в вопросе ничего такого не говорилось, а уж тем более – про неудачное ограбление банка. С лимитом в тридцать слов, отведенным для описания каждой проблемы, это вылилось в рассказ об отношениях, развивавшихся настолько стремительно, что они уже готовы были выжечь себя дотла. И поэтому я не могла заставить себя ответить.
– Насчет этого не беспокойся. – Я оторвалась от раздумий, обнаружив в комнате брата, уже успевшего выпустить Морских Дев на волю. – Если я сам не смогу ответить на этот вопрос, – сказал он, возвращая опустевший аквариум на дальний край стола, – то я знаю человека, способного дать ответ.
«Сначала этого „человека" придется разбудить, окатив холодной водой из ушата», – подумала я. Опустив взгляд на часики, я с облегчением обнаружила, что пора бежать на работу».
– Мне нужно идти. Передай Слиму привет.
– Мы с ним непременно потолкуем, – заверил меня брат. – Он ко мне прислушается.
Я перешагнула красную линию, чтобы чмокнуть брата в щеку. Даже если Павлов и стер этот поцелуй, стоило мне отвернуться, он все равно понял, что кому-то дорог. А далеко не каждому так повезло. Я поняла это через несколько минут, ибо, закрывая за собою дверь, клянусь, слышала скрип другой двери наверху. Слим, кто же еще. Неужели он все это время не спал? Незримо витал в спальне Павлова, благодаря ноутбуку и спонсорским отчислениям чата «Борись с отчаянием»? Может, даже читал колонку через мое плечо, дожидаясь, пока настанет время покинуть убежище? Я поспешила к цветочным лоткам и, набирая темп, изо всех сил захлопнула за собою калитку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122