– У тебя паранойя, – настаивает Слим. – Там может быть кто угодно.
– Скажем так: я потрохами чувствую, кто там прячется. И даже если я ошибаюсь, он, скорее всего, тоже наблюдает за нами, так что, с моей точки зрения, разницы никакой. – Павлов грозит табло кулаком и твердо заявляет, что не пойдет сегодня на встречу с редактором. Какую бы сумму тот ни посулил, она не сравняет счет. – Считайте, – заявляет он, – что я только что заявил об увольнении.
– Ты уверен? – переспрашиваю я. – Мне не сложно помогать тебе сочинять колонку.
– Я ценю твое предложение, – отвечает мне Павлов, – но я решил вернуть себе достоинство и на профессиональном поприще. Тридцатилетний ведущий колонки советов подросткам, – он усмехается при этой мысли. – Кому я вешаю лапшу на уши?
С невольным стоном я усаживаюсь обратно на диван.
– Сколько раз можно повторять: ты далеко не стар для своей работы! Ты молод сердцем, а только это и имеет значение.
– А чем ты намерен заниматься, – интересуется Слим, посчитав, видимо, мои старания обреченными на провал, – пока не состаришься окончательно, чтобы вновь заслужить доверие читателей?
Павлов реагирует так, словно ему только что сказали, что цвет его носков не гармонирует с цветом трусов: он смотрит в пол перед собой, потихоньку краснея.
– Я уже обсудил это с Корал в ходе нашей электронной переписки, – застенчиво говорит он. – Вместо того чтобы потребовать денег за свои консультации, она попросила меня принять участие в совершенно новом интернет-проекте.
– Она хочет, чтобы ты занимался стриптизом? – ужасается Слим. – Вот что, дружок, не горячись. Даже я не настолько уверен в собственном теле.
– На самом деле это будет агентство по уборке помещений с приемом вызовов через Сеть. – Щеки Павлова пылают уже совершенно по другой причине. – С удовольствием хочу сообщить, что Корал покончила с играми на раздевание.
– Не может быть, – сказала я, обрадованная новостью. – Мой брат собирается принять участие в неоперившемся проекте?
– Причем самое активное участие? – Слим приподнял было бровь, но тут же скорчил дружелюбную мину. – Честно говоря, мне кажется, что вы двое сумеете добиться успеха.
Павлов кивает, не обращая никакого внимания на беззвучную тираду табло. Я гадаю, понимает ли он, на что идет.
– Я покину вас ненадолго, исправлю кое-что в уборной, – говорит он затем, пятясь к двери. – Надеюсь, что вы не станете терять времени даром.
– Удачи! – кричу я вслед, уже догадываясь, чем собирается заняться Павлов. Кстати, я сама еще не осуществила собственное намерение, а потому я встаю с дивана и подхожу к Слиму вплотную. Мне необходимо завладеть всем его вниманием и, значит, руками тоже. – Похоже, я здорово опоздаю на работу сегодня, – говорю я.
Слим смотрит на часы, но видит там что угодно, только не точное время.
– Циско, – говорит он, – тебе же предложили такую работу! Та тетка, искательница дарований, она ведь первым делом захочет узнать твой ответ.
– Знаю, – говорю я, уже улыбаясь. – И она его узнает, когда я просто не приду.
– Нельзя же с ходу отвергать такой шанс! Все эти путешествия, которые она тебе наобещала, возможность ездить по всему миру, встречаться с новыми людьми. Ведь ты всегда об этом мечтала.
– Я рада, что смогла все хорошенько обдумать за эти выходные, – объясняю я. – И поняла, что хочу лишь одного – быть здесь, рядом с тобой. Путешествовать будет, конечно, здорово, но сначала я хочу пустить где-нибудь корни.
– Но такой шанс выпадает только раз в жизни.
Я киваю на набитую деньгами сумку, забытую рядом с диваном.
– Совершенно верно.
Мне кажется, что Слим хочет возразить, но Павлов, похоже, щелкает наверху тумблером, поскольку весь наш дом вырубается из Сети. Все чудеса новейших технологий запрятаны теперь в остов самого здания, и это почти совсем недоступно глазу. Крошечный огонек, венчавший веб-камеру над телевизором, меняет цвет с зеленого на красный; бежавшая по табло фраза сокращается до точки. Что действительно производит впечатление, так это умиротворение, которое приносит с собой перемена. Все это время, осознаю я, мы жили в беспрестанном электрическом гуле, очень тихом, но настолько ровном, что все трое ошибочно считали его тишиной. Мы со Слимом просто оглядываемся вокруг, впитывая обстановку гостиной с новым трепетом, а затем утыкаемся взглядом в сумку с целым состоянием внутри. Я замечаю Слиму, что угли, наверное, уже раскалились добела.
– Если мы сумеем довести дело до конца, – говорит он после долгого молчания, – то потом отпразднуем это.
С места в карьер, мои мысли уносятся в интернет-кафе.
– У меня есть приятель-бармен. Он непременно угостит нас за счет заведения.
– Нет нужды. – Слим напоминает мне о нашей маленькой экскурсии в загородное отделение банка. – Насколько я помню, где-то на банковской книжке у меня должна лежать заветная двадцатка.
– Ты не ошибся, – говорю я с уважением. – Вполне возможно, там даже уже набежали кое-какие проценты. Их, пожалуй, должно хватить мне на прическу.
Слим закидывает сумку на плечо.
– Может, лучше отращивать волосы, не докрашивая? – предлагает он.
– Это мысль, – говорю я, прикидывая, что с волосами натурального цвета будет легче управиться. – Хотя какое-то время моя прическа будет выглядеть ужасно.
– Откуда ты знаешь? – поворачивается к двери Слим. – Некоторые могут посчитать двухцветные волосы эротичными. – Если в его глазах и появилась знакомая мне искорка, то мне ее не видно, но я знаю, куда Слим направляется, и радуюсь, что мы действуем заодно. – Давай покончим с этим, – заключает он. – А потом ухнем все наши сбережения на бутылку приличного шампанского.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122