За все это время Слим не произнес ни словечка. Сначала привалился к стойке, а потом, когда я закончила рассказ, молча уперся лбом в согнутый локоть. Казалось, он ушел в себя, отыскивая спасение в том пространстве, которое ему все еще принадлежало.
Мой брат, узнавший обо всем чуть позже, отреагировал совсем иначе. Я позвонила домой с мобильника, распорядилась, чтобы он вышел на улицу, а затем повторила все с самого начала. Когда я закончила, мне пришлось даже отодвинуть трубку от уха. Слим и тот вздрогнул, когда из динамика донесся душераздирающий яростный визг. Я предвидела, что Павлов окажется намного голосистее своего приятеля, и именно поэтому решила просветить его на безопасном расстоянии.
– Так, и что теперь? – со стоном поинтересовался Слим.
Я выключила мобильник, осушила бокал и произнесла то, за чем он сюда шел:
– Пошли домой.
– Нам туда нельзя, – сказал Слим. – Как мы теперь сможем там жить?
– Считай это испытательным сроком, – сказала я и жестом предложила ему первым двинуться к выходу, – но кое-какие перемены все же неизбежны.
– Какие, например? – спросил Слим, обходя игровые мониторы так, словно те перестали существовать.
– Не беспокойся, – сказала я, улыбаясь тайком при мысли о плане, который ради меня разработал Добряк Уильям. – Ты уже положил хорошее начало.
39
Павлов поджидал нас на улице. Мой брат был похож сейчас на человека, перед которым захлопнули дверь его собственного дома: стоя на крыльце, он переминался с одной ноги на другую. Родителей нет дома, открыть некому, а в туалет, однако же, хочется.
– Фантастика, – иронически произнес он, когда мы со Слимом вышли из цветочных рядов. – Говорил я вам, ничего хорошего от этой затеи не ждите.
– Спокойно, – сказала я и вытащила собственную связку ключей из кармашка сумки. – Там, внутри, нас ждут всевозможные утешительные призы.
– Что ты задумала? – спросил Павлов, загораживая собой дверь. – Нам нельзя входить внутрь. Там же повсюду кишат камеры.
– Не повсюду, – сказала я. – Имеется один небольшой невидимый участок наверху, рядом с лестницей. Единственная настоящая «мертвая зона» во всем доме. Там, кстати, можно и пошептаться, потому что нигде рядом нет микрофонов.
– Откуда ты знаешь?
– У меня было несколько дней, чтобы обследовать второй сайт. – Вставив ключ в замок, я обернулась, чтобы обратиться к обоим сразу: – Сейчас мы войдем и будем вести себя совершенно естественно. Все понятно? Слим, я хочу, чтобы ты забрал свой ноутбук из спальни и загрузил его на «белом пятне». Павлов, похоже, с тобой случится крупное несчастье, если ты не облегчишься как можно скорее. Делай, что должен, но не дай зрителям понять, что знаешь о наблюдателях.
– Ха! Будто у меня что-то может получиться. – Мой брат повернулся к приятелю за поддержкой, но Слим почти совсем не открывал рта с тех пор, как мы выбрались на свет из подвала «Перезагрузка». Казалось, он пребывает в оцепенении. – Это почти то же самое, что и воспользоваться общественным сортиром!
– Павлов, мы можем просто постоять здесь еще и подождать, пока не лопнет твой мочевой пузырь, но мне почему-то кажется, что ты предпочтешь опорожнить его на глазах у публики, чем подвергнуть себя подобному унижению. – Я приоткрыла дверь на дюйм, преодолевая сопротивление очередной кучи рекламных проспектов, и предложила брату идти первым. – Все, мы заходим внутрь. Не вздумайте провалить нашу игру.
– Вот, значит, как ты это воспринимаешь? – зашипел Павлов. – Для тебя это игра?
– Игра это или нет, – сказала я, толчком распахивая дверь, – но в любом случае следующий ход за нами.
Когда мы впервые вошли в дом после того, как его оборудовали камерами слежения, от наступивших перемен у нас перехватило дух. От новых ковров на полу до кухни, словно сошедшей со страниц каталога, дом казался идеальным. Теперь он походил на насквозь фальшивую декорацию, выстроенную в студии картонную коробку, внутри которой куда меньше жизни, чем бурлит вокруг. И все же мальчики меня не подвели. Они все сделали, как я просила, хоть и были слегка заторможены в движениях. Меня же больше беспокоило то, что им предстояло сейчас увидеть впервые. Прежде чем раскрыть план, который мы выносили вместе с Добряком, следовало устроить этим двоим экскурсию по второму сайту. Сделать это можно было и в интернет-кафе, но предложение, которое я собиралась внести, предназначалось для внутреннего пользования, и поэтому я решила, что буду придерживаться заранее намеченной программы.
– Вы только посмотрите, – шепнул Слим, впервые попав на сайт complicity. Мы втроем сгрудились на лестничной площадке, еле поместившись в «белом пятне». – Можно даже под диван заглянуть.
– Между прочим, в кухонную раковину тоже встроена камера, – с нажимом заметила я, но как раз в этот миг ноутбуком завладел Павлов. Мы все умолкли, когда он щелкнул на ссылке уборной.
– Безобразие, – прошептал мой брат, пробежав по всем точкам обзора, предлагаемым на странице, даже не задержавшись, чтобы почитать реплики в окошке чата, прикрепленного к каждой из камер. – Отвратительно.
– А что, спальни представлены на сайте в том же объеме? – Поймав мой взгляд над клавиатурой, Слим правильно принял молчание за утвердительный ответ.
– А помните, как Картье тут соловьем разливался насчет «обжитых пространств»? – промычал Павлов. – В следующий раз, когда нога Фрэнка ступит в этот дом, он покинет его в черном мешке, застегнутом на молнию. Посмотрим, как домовладельцу это понравится.
– Ты перестанешь наконец размахивать кулаками? – вступил Слим, и сам вспыливший после посещения сайта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122