– Если хочешь, могу занести его в больницу, – предложила я. – В последнее время я все чаще там бываю.
– Нет нужды, – обтерев о передник руки, он выудил пачку сигарет из кармана у пояса. – Роуз вымелась оттуда вчера вечером.
– Сбежала?
– Ладно тебе, ее выписали. Сняли гипс, и Роуз тут же заявила, что может ходить самостоятельно. Потом, правда, послушалась моего совета и села в такси.
– Она кажется такой независимой, – сказала я, – но ты, наверное, все равно доставил ее домой в целости и сохранности.
– Всегда так и делаю, – успокоил меня Вилли, – надо бы, пожалуй, заглянуть к ней попозже. Может, ей требуется какая-нибудь помощь.
– Покормить ее пирогом, например, или удовлетворить аппетиты иного рода.
Добряк, кажется, смутился, да и сама я немного сконфузилась от собственного выпада. Хотя я сама запуталась в своих отношениях со Слимом, я твердо решила вынудить Вилли обсудить наконец его собственные проблемы. Вытащив сигарету, он заткнул ее за ухо и, к моему облегчению, усмехнулся.
– Роуз беспокоится за тебя, Циско. Мы оба беспокоимся.
– Значит, она ввела тебя в курс событий?
– Картинка на экране ноутбука была вполне красноречивой, – покачал головой Добряк. – Я примчался, чтобы отвезти Роуз домой, и нашел ее приклеенной к веб-сайту вашего хозяина.
– Кого же ты увидел?
– А какая разница? Рыбка в банке и есть рыбка в банке, с какой стороны ни гляди.
– Все меняется, когда попадаешь внутрь, к другим таким же рыбкам, – вздохнула я. При мысли о двух рыбках, остающихся пока в аквариуме, я снова пришла в волнение. Минуту спустя я поняла, что неприлично таращусь на Добряка, но тот, кажется, не принял это на свой счет. Лишь воспользовался затянувшейся паузой в разговоре, чтобы закатать рукава чуть повыше. Словно работа, ждавшая его впереди, обещала быть грязной.
– Хочешь, расскажу, что я увидел? – спросил он.
– Давай, – я присела за стол. – Хуже от этого мне все равно уже не сделается.
– Циско, я увидел троих человек, живущих в одном доме.
– Значит, ты выбрал не ту камеру, – заметила я. – После вчерашнего я больше не смотрю телешоу с участием мужчин.
– Ничего из ряда вон выходящего.
Я поведала Добряку про Слима и его выходку у кухонной мойки. И глазом не моргнув, Вилли пожал плечами:
– По крайней мере, твой парень ценит чистоту.
– Я говорю про его член, а не про мытье посуды!
– Вот-вот, другие мужики на его месте не стали бы споласкивать ни то ни другое.
– Ты не шокирован?
– Твой бойфренд не имел понятия, что на него кто-то смотрит. Все мы ведем себя иначе, когда думаем, что совершенно одни.
– Неужели? – кисло переспросила я.
– Поверь мне, – сказал Добряк и дал мне время это обдумать. – Все до единого.
Я попыталась выдержать его взгляд, но Вилли уже добился своего. Думая только о мальчишках, я все это время как-то упускала из виду, что могли видеть люди, наблюдавшие за мной. Те вещи, которые я делала, будучи предоставлена самой себе.
– Посмотри на меня, – сказала я. – Ты вогнал меня в краску.
– Посмотри-ка лучше на меня! – Добряк протянул ко мне руки, ладонями вниз. Пошевелил пальцами, и десять перламутровых ногтей заблистали на солнце. – Я еще помню, как ты трудилась над этими красавчиками. Стыд-то какой.
– Вилли, да я просто привела твои ногти в порядок. Ерунда. – По всей вероятности, больше народу видело меня нагишом, чем заметило его ноготки. – Одному богу известно, чем я могла заниматься в кадре, – сказала я, – но это наверняка покруче, чем выставить себя человеком, умеющим ценить маленькие удовольствия вроде чистых ногтей.
– Ты умеешь хранить тайны? – спросил Вилли, стряхивая с себя образ цветочника в переднике, и я обмерла, когда он раскрыл мне самую интимную тайну из всех, что я слышала в своей жизни. Это признание все расставило по местам и во многом объяснило его неохоту продвинуть свои отношения с Роуз. – Скажи-ка теперь, что это не помеха, – вдруг закончил он, словно передавая мне право сделать очередной ход.
– Но ведь для этого есть таблетки! – сказала я. – Инъекции всякие. Полный набор всевозможных методик. Импотенция – процветающая индустрия, если так можно выразиться.
– Порой лекарства бессильны, – постучал себя в грудь кулаком Добряк Уильям. – Надо, чтобы это шло прямо отсюда, или пусть не идет вообще.
– Чепуха.
– Это чисто мужская тема. – Тут на ухо Вилли села бабочка, но он, кажется, не возражал. – Мне просто казалось, что тебе полегчает, если ты узнаешь про мои интимные проблемы, но я и не рассчитывал, что ты сумеешь меня понять.
– И ты считаешь, что Роуз не захочет из-за этого иметь с тобой дело? – Я откинулась на спинку своего стула. – Ну и ну! Только мужчине могут прийти в голову подобные мысли. Господи, Вилли, да поделись же с ней. Ты сдвинешь дело с мертвой точки.
– Я могу двигать этой штукой, куда хочу, но только не вверх, – твердо сказал он. – И только это имеет значение.
– Сперва Слим, а теперь и ты туда же. – Мой голос чуть окреп. – Как говорит мой брат, все ваши проблемы сводятся к члену.
Добряк Уильям потянулся к коробку спичек на столешнице.
– Павлов мочится сидя, – сказал он и метнул на меня взгляд, чтобы проследить за реакцией. – Даже подстилает газету на сиденье. В собственном-то доме.
– Да ну? – опешила я, тогда как Добряк кивнул с самым серьезным видом. – Правда?
– Судя по тому, как твой братец, Циско, устраивает там гнездышко, у него самого большие проблемы с членом.
– О, – протянула я, делая уступку в споре, только чтобы сообразить, о чем идет речь. – Боже ты мой, значит, Картье поставил веб-камеры в туалете?
– А также в ванной, но линза была совсем запотевшей, когда Роуз показывала мне картинку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122