- А я по сколько?! Оба с чувством пожали
друг другу руки.
- Давай!
- Поехали!
- Ффффуууххх, - сказал Брикетов. - Тьффу!
- Нич-чо, - сказал Супонин. - Запей, или я тебя уважать не буду!
- Гляди, - сказал Брикетов. - Чего это там?
- Лебедь умер, - сказал Супонин.
- Замучали птицу, - со слезами сказал Брикетов. - Живодеры!
- Все, - сказал Супонин. - Кончилось.
- Поч-чему кончилось? - обиделся Брикетов. - Нич-чего не кончилось! Я
им этого не прощу, понял? Я за птицу, знаешь!..
- Нет, - сказал Супонин. - У нас тут уже кончилось. Надо, это, сбе-
гать...
- Сбегать? - сказал Брикетов. - Раз надо - значит, надо! Никто не от-
казывается, понял?
- Вот сейчас выключим, - сказал Супонин, - и пойдем!
- Правильно, - сказал Брикетов. - Выключи, пока я ему не врезал. Ты
меня знаешь!
- Гляди, - сказал Супонин. - Диктор! Во морду отъел, а?
- Погоди, - сказал Брикетов. - Это трюмо... Телевизор вон... Дай я
сам!
Они выключили телевизор, обменялись рукопожатием и в обнимку пошли
вниз по лестнице.
Экология
- Нет, ты скажи, - в сердцах сказал Брикетов, - ты мне скажи, откуда
этого мусора столько берется?
- Ясно, откуда, - откликнулся Супонин. - Загрязнение среды называет-
ся. Все загрязняют, кому не лень. В Японии - жуткое дело! В реках уже
воды не осталось, одна ртуть течет.
- Япония - ерунда, - сказал Брикетов. - Ты про Бискайский залив слы-
хал?
- Слыхал, - сказал Супонин. - Он между Грецией и Турцией.
- Ты что! - сказал Брикетов. - Между Турцией и Грецией - пролив
Ла-Манш. А Бискайский залив - он ближе к Норвегии. Ну так вот, в заливе
этом вообще уже все сдохло. И рыбы все сдохли, и водоросли. Все из-за
нефти.
- Конечно, - сказал Супонин. - Эти пароходы как тонут, так всю нефть
и выливают. Чтоб пожара не было. А так они спокойно утонут, и все.
- Им-то наплевать, - подтвердил Брикетов. - Они утонули, и все. А те-
бе потом в заливе в этом не искупаться. Так что, Коля, я тебе говорю:
хреново с океанами у нас.
- Да, - сказал Супонин. - С океанами я тебя не поздравляю. И с сушей
не поздравляю. А атмосфера? Ты чувствуешь, чем мы дышим?
- Нет, - сказал Брикетов. - У меня нос заложен.
- Потому и заложен, - объяснил Супонин. - В атмосфере-то воздуха уже
не осталось ни черта. Автобусы - раз! Папиросы все на улице курят, даже
бабы, - два! Заводы всякие - три! Я тебе говорю: кислорода у нас оста-
лось года на два. А потом? Как тут жить, я тебя спрашиваю?
- А никто и не живет уже, - сказал Брикетов. - Животные все раньше
чувствуют, вот и вымирают. А птицы? В лесах, понял, никто уже не поет,
не чирикает. Одни комары.
- Ха! - вдруг засмеялся Супонин. - Гляди, тебе от голубя подарок!
- Где? - закричал Брикетов. - Ах ты!.. - Он задрал голову и поглядел
в небо. - Вот паразит, а! Пиджак испортил, новый почти!
- Птичка божия не знает ни заботы, ни труда, - продекламировал Супо-
нин.
- Птичка, - разозлился Брикетов. - Убивать их, сволочей, надо! Птич-
ки, твои, собачки! Всю планету загадили!
- Смотри-ка, - сказал Супонин, показывая на асфальт, - вон пачка
иностранная. "Мальборо", понял?
- Иностранцы, - неодобрительно сказал Брикетов. - Ходят, только пач-
кают.
- А может, не иностранец, - сказал Супонин. - Может, и наш. Я такие
сам курил, мне один друг давал.
- Наши тоже мусорят, - сказал Брикетов. - Вон "Беломор" валяется!
- А может, "Беломор" иностранец курил, - сказал Супонин.
- Охрана среды, охрана среды, - в сердцах сказал Брикетов. - Так бы
их всех носом и ткнул! В среду эту носом... Кстати, день-то какой сегод-
ня? Не среда?
- Четверг, - сказал Супонин. Он оглянулся и начал вяло махать метлой.
- Мети давай, сержант смотрит.
- Четверг, значит, - сказал Брикетов, тоже принимаясь махать метлой.
- Это сколько ж нам еще охраной среды заниматься?
- Неделю, - ответил Супонин. - В ту среду как раз пятнадцатые сутки
пойдут.
Место среди звезд
Когда теперь меня спрашивают, что главное для актера кино, я отвечаю:
найти себя. А чтобы найти - искать, а искать - значит пробовать. Вернее
- пробоваться... Ах! Если бы вы знали, что это такое, когда режиссер
впервые творит тебе: "Я хочу попробовать вас на главную роль!" Да, он
так и сказал! Он сказал: "Правда, придется попробовать еще трех актрис
на главную роль!" Да, он так и сказал! Он сказал: "Правда, придется поп-
робовать еще трех актрис, но это для проформы, чтобы худсовет мог сде-
лать вид, что они там что-то решают... Но снимать я буду только вас!" У
меня даже глаз задергался! От волнения у меня всегда... А тогда - я была
настолько наивна!.. Я еще не знала тогда, что человечество делится на
две половины: на честных людей и режиссеров. Я уже потом узнала, что
каждой из тех трех он тоже сказал, что снимать будет только ее. Так что
каждая из нас была за себя спокойна. И режиссер был за себя спокоен - он
с самого начала знал, что снимать будет только свою жену...
Теперь - если кто не знает, что такое пробы. Это значит - снимают ка-
кой-то эпизод будущего фильма с разными актерами, чтобы потом сравнить и
взять того, кто хуже всех. Причем если речь идет о главной героине, то
сто процентов - режиссер будет снимать на пробах любовную сцену. Моя
сцена была такая: я признавалась главному герою, что люблю его. Он гово-
рил, что любит другую. Я должна была зарыдать, потом крикнуть: "Подлец!"
- и дать ему пощечину. Очень жизненно. Режиссер сказал: "Мне репетиро-
вать некогда, найдите партнера и порепетируйте сами".
Я репетировала дома. Партнером был мамин муж. Я его не выносила. И
как только мама могла?..
Я с ненавистью глядела ему прямо в глаза и говорила: "Я вас люблю!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106