- Но ведь это же издевательство! - воскликнула дама, сидевшая сзади.
- Бандитская выходка!
- Правильно! - сказал Марципанов. - Только чего же вы раньше молчали?
- Жулик! - уверенно сказала старушка. - Воблой называет, а сам и не
выпивши!
Широколицый мужчина взял Марципанова за локоть.
- Хватит! - громко сказал он. - Я тебе покажу, как над людьми измы-
ваться. Граждане, кто в милиции свидетелем будет?
- Вы что? - сказал Марципанов, пытаясь выдернуть руку. - Я же сказал:
не пил я. Это эксперимент был, понятно?
- Вот раз не пили - в милиции объяснитесь! - дернул шеей худой граж-
данин. - Раз трезвый плевали!
Троллейбус подъехал к остановке, и широколицый начал тянуть Марципа-
нова к выходу. Марципанов уперся. Пока они пихались, троллейбус поехал
дальше.
- Ты у меня выйдешь! - сказал Марципанову широколицый, вытирая пот со
лба. - Поможете мне на следующей остановке? - обратился он к худому
гражданину.
Худой гордо кивнул.
Марципанов опечалился. Он повертел головой - вокруг были нелюбезные,
недружественные лица. В милицию не хотелось, и выход был только один.
Марципанов бросил голову на грудь, подогнул колени и стал валиться на
широколицего мужчину.
- Ну-ну! - закричал тот, отпихивая Марципаном. - Не прикидывайся!
Марципанов качнулся в другую сторону и попытался облобызать старушку.
- Все ж таки он пьяный! - решила старушка, заслоняясь сумкой.
Марципанов опустился на пол и горько зарыдал.
- Ну! - с торжеством сказала старушка. - Как есть нажрался. Нешто
трезвый так валяться-то будет?
- А зачем он про эксперименты излагал? - спросил с сомнением широко-
лицый.
- Господи! Да по пьянке-то чего не скажешь! - разъяснила умная ста-
рушка. - Сосед мой, как напьется, так все тоже - про политику говорит да
про экономию. Пока к жене целоваться не полезет, и не видно, что в
стельку!
- Понюхать надо! - предложила дама, сидевшая сзади. - Пахнет от нет
алкоголем?
- Одеколоном пахнет, - сказал широколицый, посопев возле Марципанова.
- Одеколон, наверное, и пил.
- Опытный, - сказал кто-то. - Все знает.
При этих словах широколицый зарделся, взял Марципанова под мышки и
уложил на сиденье.
- Может, все-таки вызвать милицию? - неуверенно предложил худой граж-
данин в очках.
Марципанов вздохнул и плюнул в его сторону.
- Это другое дело, - облегченно сказал худой.
Старушка с сумкой наклонилась над Марципановым и потрясла его за пле-
чо:
- Тебе выходить-то где, слышь, парень? Едешь-то ты куда?
- Любовь - кольцо! - промычал, зажмурившись, Марципанов.
- Ну вот, - сказала старушка. - Кто до кольца едет, помогите выйти
ему. А то, не ровен час, под колесо попадет, пьяный же.
И старушка заспешила к дверям. Ей пора было выходить.
Все замолчали. Марципанов осторожно приоткрыл один глаз. Вокруг стоя-
ли люди. Добрые, внимательные, сердечные. Но трезветь не стоило. Во вся-
ком случае до кольца.
Под музыку Вивальди
Я его столько раз предупреждал: "Коль, ты своего организма не уважа-
ешь. Ты против организма пойдешь - он против тебя пойдет. Вот ты в за-
вязке был, так? Потом помаленьку развязал, так? Ну так вот: обратно за-
вязать захочешь - тоже помаленьку давай. А резко затормозишь - организм
сбесится от неожиданности".
Как в воду глядел.
В прошлую субботу это было. Нет, в воскресенье даже. Потому что в ту
субботу мы как раз у Коли на квартире гуляли. Провожали его брата назад
в деревню. Мы брата Колиного на вокзал свезли, а потом вернулись - отме-
тить, что свезли его на вокзал. Сперва у нас там еще было, потом Юра
сходил, принес, а потом Коля сам уже сбегал, принес, а ту бутылку мою -
это уже мы с Юрой вдвоем, когда от него ушли, потому что он уже не мог.
Ну да, в субботу. Ну и в воскресенье, конечно, нормально все. Только,
конечно, голова. Ну, освежиться пошел к ларьку. А Юра уже там был. Види-
мо, с ночи. Мы сперва с ним по большой взяли, потом уж еще по большой.
Юра говорит:
- Сейчас бы рыбки, да?
Я говорю:
- Рыбки - то бы да.
А Юра говорит:
- Нету рыбки.
Стоим так, разговариваем. И тут как раз из-за угла Коля выгребает.
Юра говорит:
- Пришел, да, Коль? Давай полечись. С утра-то после вечера.
А Коля стоит, не отвечает ничего и так задумчиво на нас с Юрой смот-
рит. Мне его вид сразу не понравился - больно задумчивый был.
Ну, пьем помаленьку с Юрой, и Юра говорит:
- Ну, чего делать будем?
Я говорю:
- А чего ты будешь делать? У меня вон двадцать семь копеек.
Вот тут Коля и начал.
- А давай, - говорит, - мужики, сходим куда.
Я говорю:
- Куда сходим-то, Коль? Я ж говорю: у меня двадцать семь копеек. А у
Юры вообще ничего.
А Коля и говорит голосом таким нездоровым:
- Нет, - говорит, - я не про это. Давайте, - говорит, - для интереса
куда сходим.
Юра говорит:
- Куда, Коль? В общежитие, что ли? Так как ты пойдешь? У него же вон
двадцать семь копеек, а я вообще пустой, а если у тебя есть, так чего ты
выламываешься? Доставай, сейчас возьмем и к этим сходим, ну в общежитие.
А Коля глаза в небо уставил и говорит:
- Вы, - говорит, - мужики, меня не поняли. Я не это предлагаю, а я
предлагаю вам сходить в какое место.
Я говорю:
- Ты чего, Коль, тупой? В какое место? Когда у нас двадцать семь ко-
пеек? Вон, гляди, двугривенный, пятак и по одной - вот одна, вот две.
Куда ты хочешь сходить-то?
А он так это сплюнул и говорит:
- Хотя бы, - говорит, - в музей.
Юра как стоял, так кружку и выронил.
Я говорю:
- Повтори, Коль, чего сказал?
А Коля так чуток отодвинулся и говорит:
- Да нет, в музей - это я для примера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106