..
Он делает попытку продолжить спуск по лестнице. Я догоняю его, отби-
раю сетки и рюкзак, в котором не осталось ни одной целой посудины, соби-
раю в кучу стекло, в три приема выношу на помойку.
...Когда она приходит домой, я сижу за письменным столом.
- Неужели?! - Ирония, удивление и торжество звучат в ее голосе. - И
не переломился?
- Не переломился, - честно говорю я.
- А как же очередь?
- Я без очереди, - сухо отвечаю я. - Сосед помог.
- Благородный человек, - замечает она. - И на сколько же там было?
Выхода у меня нет.
- Черт возьми! - взрываюсь я. - Мне в этом доме дадут когда-нибудь
работать не отвлекаясь? У меня тут не болванки!.. Я пишу!
Она хлопает дверью.
Я поворачиваюсь и смотрю в окно. По двору слегка покачиваюшейся по-
ходкой движется куда-то мой сосед. На лице его блуждает улыбка. В руке -
майонезная баночка.
Еще один сюжет...
Везучая
Подумать только! Они его осуждают! Говорят, как он мог с тобой так
поступить? Как ты могла быть такой дурой?
Сами они дураки! Они дураки, а он - умница. Я сразу, как мы познако-
мились, поняла, какой он способный: и читал, и писал, и расписывался. Но
со мной он не расписался. Он сказал, что расписка любви не заменяет. И
правильно! Что, нет, что ли? А меня он всегда любил. И все делал, что я
ни попрошу. Я ему говорю:
- Леша! Иди учиться!
Ну, он и пошел. Только, конечно, условие поставил, что тогда с работы
уйдет. Ну и правильно! Его в вечерней школе всем в пример ставили, как
он хорошо работу с учебой совмещает. А после школы он дальше пошел, в
институт. Потому что его к знаниям уже сильно тянуло, а работать он уже
не хотел. И правильно! Что ж он, двужильный, что ли? И потом, я же свер-
хурочно взяла, неужели ж нам не хватало? Всегда нам хватало, особенно на
него.
А после института пришел и диплом показывает. Я говорю:
- Леша! А я тебе за это костюм купила.
Он надел, ему так хорошо! Прямо жених! Он говорит:
- Знаешь, по-моему, все-таки пора уже иметь нормальную семью.
Я говорю:
- Лешенька! Я этого давно жду!
Он говорит:
- Вот и чудесно, завтра я тебя с ней и познакомлю.
Ну, я так обрадовалась... Потому что она такая начитанная, на рояле
играет... А на свадьбе-то он меня сразу не узнал, потому что я на каблу-
ках была. А потом узнал, говорит:
- Знаешь, тебе тоже пора... В жизни надо вовремя определяться!
Как он это сказал, у меня на него прямо глаза открылись: как он все
правильно понимает! Действительно, думаю, пора!
И мне тут как раз очень Жора помог. Прямо очень. Потому что он наобо-
рот мне сказал, что любовь без расписки - это не любовь. И тут же распи-
сался. И не только расписался, но и прописался. И правильно. Мне ведь
как раз квартиру дали. Вот он меня так сильно и полюбил. Полюбил и про-
писался, чтоб найти в моей квартире счастье, а его самого чтоб не нашли.
Потому что его уже искали за то, что он алименты не платит той жене, ко-
торая была до меня. Той, что была до нее, он платил, потому что на той
он женился по любви, а на этой потому, что уже ничего нельзя было сде-
латъ.
А все должно быть только по любви. И мы с Жорой все полюбовно решали
и расстались полюбовно. В смысле, что квартиру я ему всю оставила. А как
же? К нему ведь как раз родственники приехали, чтоб его убить. Потому
что это не его родственники, а той жены, которой он не платил. А где же
им всем жить? Они ведь Жоре и детей в подарок привезли, про которых он
еще не знал.
А я к маме переехала. У нее на двоих - в самый раз. Девять соток и
туалет рядом. Выйдешь через двор - и две остановки трамваем.
Вот в трамвае я как раз с Николаем и познакомилась. Мы с ним рядом
сидели. Вернее, это я сидела. Он-то лежал. А тут контроль.
- Это, - говорят, - ваш?
Я говорю:
- А что?
- Если, - говорят, - ваш, пусть дышит в сторону и билет покажет!
- А если, - говорю, - не мой?
Они говорят:
- Тогда мы его заберем, потому что остальные тоже отказываются.
Я говорю:
- Вы так и будете везде забирать что плохо лежит? Ну, тут шум, крик,
женщины заругались - те, которые еще не замужем, с теми, которые уже...
Ну, я Николая на себе с поля боя вынесла, из общежития выписала и к
маме прописала. Прописала и стала его ждать. Потому что его все-таки
забрали. Потому что он, оказывается, давно на доске висел: "Они мешают
нам жить". Вот его на время и увезли, чтоб не мешал.
Он уехал, а зато Леша приехал. Вернее, пришел. Даже прибежал. Потому
что его жена, которая на рояле, выгнала. Потому что он на Шуберта ска-
зал, что это Шопен. И она его выгнала, и он ко мне прибежал, сказать,
что все это из-за меня. Я говорю:
- Лешенька, не волнуйся.
И к ней побежала. И ей объяснила, что это все из-за меня, потому что,
конечно, мне надо было его музыке учить, а я не учила и вообще на него
не так влияла. Ну, они между собой и помирились. Между собой помирились,
а со мной поссорились. Ну и правильно, сама виновата...
А тут как раз Николай вернулся, там из него сделали другого человека.
Он теперь с сомнительными дружками не водится, а только с такими, у кого
никаких сомнений. Вот он мне и говорит:
- А тебе уже пора как-то определяться. Жизнь, говорит, - надо про-
жить, чтоб не было мучительно больно!
Ой, как он так сказал, я прямо обалдела. Потому что я и сама всегда
так думала, только сказать не могла. А вот Коля сказал! Прямо хоть в ка-
кую книжку вставляй!
Я ему хотела сказать, как я ему благодарна, но не успела, потому что
он от меня ушел вперед, туда, где ему квартиру дали.
А у мамы на его месте теперь дети живут, но не его, а Жорины. Которые
отовсюду понаехали, чтоб Жора им помог в жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106