Возле второй
двери тишина. Из-за третьей храп слышался, бархатным батькой оттуда пах-
ло. Следующая дверь приоткрыта была, оттуда дым выползал, и разные голо-
са время от времени повторяли слова "Со свиданьицем!", после чего слы-
шался стеклянный звон. Видно, в той комнате люди давно друг с другом не
виделись. Что было странно - это что холодильник, который тут раньше
стоял, в конце коридора, пропал куда-то... Дошел я до конца коридора,
значит, и обратно повернул, к выходу. Иду, и вдруг - стоп! Возле послед-
ней двери остановился. Говорят, против инстинкта не попрешь. Чепуха со-
бачья. Инстинкт мне именно подсказывал, что смываться надо, и поживее. А
это не инстинкт был, видать - судьба. В общем, ткнул я носом эту дверь -
и вошел.
А там в дыму три девушки сидели. Одну я сразу узнал - артисточка. Они
пили кофе, курили и разговаривали. Меня не заметили. Потом артисточка
говорит:
- Девчонки, я вас сейчас выгоню. Хоть немного поспать надо, а то
завтра с утра никакой грим не поможет. Буду как кошка драная.
Ну, я это услышал - забыл про бдительность. Выхожу на середину комна-
ты и говорю:
- Я, конечно, извиняюсь, но почему же именно как кошка?
Ну тут увидали они меня - и пошло-поехало!
- Киса!
- Киса!
- Кис-кис-кис!..
Артисточка кричит:
- Девочки! Какая хорошенькая! Дайте ее мне! Я буду ее звать Капа!
Ну, девочки, рады стараться, меня изловили - благо, комната ма-
ленькая, куда я денусь - и, натурально, за шкирку.
Между прочим, напрасно думают, что это очень большое удовольствие,
когда тебя за шкирку поднимают. Никакого нету удовольствия: свисаешь,
как дурак, лапы раскорячены. Ну а на морде, конечно, делается выражение
неслыханного блаженства - кожа-то натягивается, чего ж тут еще изобра-
зишь? Лыбишься, как самурай какой!..
Артисточка гуманизм показывает, визжит:
- Надя! Отпусти! Ей же больно!
А Надя эта, подлая, меня как клещами держит и басом говорит:
- Да не, они так любят! Ой, гляди! Это ж не она, а он! Котяра! Гляди-
те, девочки!
Ну ни малейшей деликатности! Стал дергаться, изворачиваться, чтоб На-
дю эту подлую корябнуть, - да тут меня на руки артисточка взяла, я успо-
коился немного. А она говорит:
- Ну и что же, что кот? Он все равно будет Капа. Он будет мой талис-
ман!
Тут вторая, ассистентка эта, как закричит:
- Марина! Ты с ума сошла! Какой талисман! Может, у него стригущий ли-
шай! Они ж разносчики! Вид у него какой-то подозрительный!
На себя-то, думаю, посмотри! Сама ты, может, разносчица!
Надя эта подлая кричит:
- Надо его помыть! Марина, держи его! Я за шампунем сбегаю! У меня
для посуды, щелочной!..
Что тут рассказывать? Шум, визг, крик, я кусаюсь, царапаюсь, они меня
в эту гадость шипучую окунают - прямо в ведро... Думал - каюк!..
Потом вытаскивают из ведра, тряпкой какой-то вытирают - а я уже и сам
как тряпка мокрая. Голова гудит, глаза щиплет, вестибулярный аппарат от-
казывает. Лежу в углу - ничего не соображаю. Потом как сквозь туман вижу
- уходит эта Надя подлая вместе с подружкой своей, тоже преподлой. Ар-
тистка за ними дверь закрыла и сейчас же догола разделась.
- Ты, - говорит, - помылся, Капа, теперь я тоже в душ хочу.
И пошла она в душ - видимо, воображала, что у нас в городе вода так
все время и льется.
Вышла и говорит:
- Нету воды, Капа, представляешь?
Страшно трудно представить. А она голая на диван села - да как запла-
чет! Ей-богу, ревет, натурально, слезы по щекам размазывает.
- Не могу, - всхлипывает, - сил нету больше! Устала! В театре устала
и в отпуск не пошла - сниматься ей, видите ли, захотелось!.. Зачем я
тут, Капа? Дура, бездарь!.. Не выйдет у меня ничего! Ничего! Понимаешь?!
Меня схватила - и своим носом к моему.
- Они думают, - кричит, - Мариночка веселая, Мариночка улыбается. Я
боюсь, Капа! Я не потяну!.. А этот Марк?! Тоже Феллини! Рояль на лужайке
выдумал! Сам ляпнется - и меня мордой об стол!.. Понимаешь?!
Я одно точно понимал - что попал в натуральный сумасшедший дом. Хва-
тают за шиворот, купают в дряни какой-то, жрать не дают, ревут, бормочут
ерунду.
А она как начала плакать, так же вдруг и закончила.
- Ничего, Капочка. Все равно мы с тобой самые талантливые артистки. А
они все дураки. Давай спать!
Меня - на руки, со мной - под одеяло. И враз заснула. Ну, делать не-
чего. Свернулся клубком, задремал кое-как. Беспокойно спал: приснилось,
что Рыжий вместо меня к полковничихе заявился и сметану всю сожрал...
Утром рано проснулся. Не сразу и сообразил - где это я. А сообразил -
вылез тихонько из-под одеяла, на пол спрыгнул. Сунулся к двери - закры-
та, конечно. Так, думаю. У них тут искусство, а мне с голоду подыхай.
Разбудить ее, что ли? Ну, разбудишь, а тебя в какой-нибудь дряни опять
вымоют. Поглядел вверх - форточка, вроде приоткрыта. Раз! - на подокон-
ник, два! - в форточку и со второго этажа - вниз... Хорошая зарядка на-
тощак, да?
И - к помойке. Кстати, приличную рыбью голову нашел - съел. Полегчало
на душе немного - пошел в травку. Я и вообше в травке люблю поваляться.
Ну а тут-то тем более, ночью не выспался - в момент заснул. И сон, ви-
дать, крепкий был. Потому что опасности я не почуял...
Р-раз! И сообразить ничего не успел - переворачиваюсь в воздухе и по-
падаю в какую-то душную тьму, на что-то мягкое. Я в это мягкое когтями
вцепился, а оно как заорет:
- Убью! - И в меня когтями.
Я в темноте пригляделся - Рыжий! Я ему ору:
- Отпусти, дурак, это я!
Он тоже обалдел:
- Гриша, ты? Где это мы, а?
Оказалось, сидим оба внутри какой-то тесной сумки, воняет клеенкой,
и, видно, куда-то нас в этой сумке несут, потому что качает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106