А старушка-то дальше пошла, думая, что, наверное, человек навеселился
так с радости, потому что с чего ж еще?
А мужику тем временем, видать, снова стало хуже, потому что он сто-
нать даже уже перестал.
Тут первый энтузиаст наклонился, носом посопел и второму говорит:
- А запаха-то не чувствуется!
А второй энтузиаст ему говорит:
- Запаха не чувствуется - это потому, что мы с тобои сами от мороза
слегка приняли. Вот у нас обоняние и притупилось.
И они уже хотели его поднять, но, на счастье того мужика, мимо шел
как раз его сосед по лестнице, увидел, что энтузиасты над кем-то хлопо-
чут, и поближе подошел, чтобы принять участие. И он им говорит добрым
голосом:
- Ребята, я этого мужика знаю. Он на нашей лестнице живет. Он профес-
сор.
А энтузиасты ему:
- Само собой! Как на тротуаре нарушать, так все профессора!
А он им говорит:
- Нет, ребята, он правда профессор. Только раньше он от этого дела
всегда отказывался. Говорил, нельзя из-за сердца. А сам вон, значит, как
- в одиночку. Вы, ребята, его в пикет зря не тащите, а по-хорошему прямо
в вытрезвиловку.
И сосед мужика, сказав такие слова, пошел своей дорогой, слегка пока-
чиваясь.
И тут как раз мимо проезжала машина с красным крестом, но не белая, а
серая, которую в народе называют "хмелеуборочная", и энтузиасты ей мах-
нули рукой, чтобы она остановилась. Но она не остановилась, потому что
была уже полная. Тогда энтузиасты попытались мужика сами поднять, но не
смогли.
Первый энтузиаст говорит:
- Он прямо как комод тяжелый. Давай-ка, может, нам кто подсобит.
Но никто из прохожих не захотел помогать им тащить мужика, потому что
- кому охота?
И тогда первый энтузиаст говорит второму:
- Я в пикет пойду, за подмогой, а ты тут оставайся. И он пошел, а
второй остался.
А мужик, видать, снова в себя пришел и даже приподнялся на локте.
Тут-то его и увидала одна добрая женщина, с сумкой. Она с самого утра
ходила, мужа искала своего, потому что он как ушел вчера с друзьями, так
до сих пор и не пришел. И она этого мужика издали увидела и решила, что
это ее муж, и к нему побежала, чтобы его трахнуть сумкой по голове. Но
поближе подбежала, видит, что обозналась, и, на счастье этого мужика, не
трахнула, а только закричала:
- Вот ироды!
А мужик ей говорит:
- Плохо мне.
А она ему:
- Еще б тебе не плохо! Плохо ему!
И дальше пошла - на поиски мужа.
А мужик опять в снег лег.
Тут энтузиасту, который его сторожил, одному стоять надоело, и он по-
шел своего друга искать, и мужик один остался лежать.
Но лежал он уже вовсе недолго, так как, на его счастье, та старушка,
которая его самая первая нашла, уже доковыляла до автомата и "скорую"
все-таки вызвала, потому что ей все не давало покоя, что мужик ей сказал
"пожалуйста". А за добро добром платят.
И вот "скорая" приезжает, и врачи видят: мужик в снегу. Сперва-то они
разозлились, потому что они тут ни при чем, это милиция должна таких со-
бирать, но потом смотрят - тут другое дело. И они его взяли и увезли.
Так все и кончилось по-хорошему. Только неизвестно, что с тем мужиком
врачи сделали, чтоб он выжил. А то, что он выжил, - точно. Потому что,
во-первых, врачи, конечно же, попались хорошие. Во-вторых, мужик очень
уж везучий был. А в-третьих, рассказ обещан был добрый и должен иметь
счастливый конец.
Наш брат
И в кого он у нас такой, я не знаю.
Казалось бы, родной брат. Но совершенно ничего общего. То есть, ко-
нечно, мы с ним похожи. Я похож, и он похож. Но он похож больше. На меня
посмотришь - еще надо подумать: может быть, да, а может быть, и нет. Тем
более, у меня фамилия матери. А у него фамилия отца, и если у кого-то
еще были сомнения, так он скажет фамилию, и все, уже никаких сомнений.
И потом - кто так показывает паспорт? Я показываю так, что ничего не
видно, я там палец держу. А он приходит - и отдает им в раскрытом виде.
Он отдает, и они читают, и видят, что первое ощущение их не обмануло. Я
ему сто раз говорил: "Не ходи с паспортом на почту. Скажи, забыл. Дай им
партбилет". Так он мне устраивает скандал, кричит, что у меня много плю-
сов, но для него все перевешивает вот этот мой минус, что я ему такое
говорю.
Я ему говорю:
- Ты на свои минусы посмотри!
У него только в очках - минус пять. На каждое стекло. Вы бы видели
эти очки. Он в них как Чернышевский. Только борода меньше, а нос больше.
И еще у него минус - он не может пить. Вот ему говорят: "Пей!" Он гово-
рит "Я не пью". И все, конечно, переглядываются, и правильно, потому что
зачем этот вызов?
Положим, я тоже не могу пить, но если надо, так надо. Если надо, я
слава богу, и матам умею, и сморкаться пальцем научился. Не сразу, ко-
нечно, пару костюмов испортил, но сейчас уже получается прямо на троту-
ар.
А этот, видите ли, не может на тротуар. Он даже слово "тротуар"
по-человечески не может. Я ему сто раз говорил, сходи к логопеду. Или по
крайней мере, молчи на букву "р". Тебе других букв мало? Зачем тебе на-
до, чтобы тебя слышали? Достаточно того, что тебя видят.
Вот мы с ним едем в троллейбусе, и на остановке входят люди, и среди
них один, на фоне которого остальные кажутся трезвыми. И конечно он го-
ворит слова, которые не при дамах, но он орет их при дамах, которые спо-
койно себе едут и не обращают внимания, потому что они нормальные, и
этот не первый и не последний. Но мой - ненормальный, он может не обра-
щать внимания. Он к тому подскакивает и кричит:
- Прекратите безобразничать!
Он не соображает, что в этой фразе три "р".
Он так это говорит, что все забывают про того, со словами, и смотрят
только на моего сумасшедшего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106