— Знаете, я уже много лет хотел вывести его из себя, — усмехнулся старик. — Результат оказался достойным ожиданий. Ладно, будем собираться и двигаться дальше.Они переместили часть припасов из ящика позади кабриолета на вьючных лошадей, после чего Дарник окинул экипаж задумчивым взглядом.— Это не сработает, — сказал он.— А что тут не так? — с вызовом осведомился Шелк.— Лошадь придется запрячь между оглоблями. Если мы посадим волчицу на сиденье, она окажется прямо за ней. Лошадь тут же понесет, и ее ничто не остановит.— Об этом я не подумал, — мрачно произнес Шелк.— Значит, это волчий запах повергает лошадей в панику? — спросила Бархотка.— Запах, а также рычание и щелканье зубами, — ответил Дарник.— Белгарион может убедить волчицу не щелкать зубами и не рычать.— А как насчет запаха? — спросил Шелк.— Я могу об этом позаботиться. — Подойдя к одному из мешков, она вынула маленькую стеклянную бутылочку. — Рассчитываю, что вы купите мне еще одну, принц Хелдар. Вы украли неподходящий экипаж, следовательно, должны возместить мне утрату средства, которое я использую для исправления вашей оплошности.— Что это такое? — с подозрением осведомился Шелк.— Духи, Хелдар, и страшно дорогие. — Она посмотрела на Гариона и улыбнулась. — Мне нужно, чтобы вы объяснили волчице мои действия. Не хочу, чтобы она неверно меня поняла, когда я побрызгаю на нее духами.— Разумеется.Когда Бархотка и Гарион вернулись от саней, в которых путешествовали волчица с волчонком, они обнаружили Сенедру, уютно устроившуюся на переднем сиденье кабриолета.— Мне здесь очень удобно, принц Хелдар, — ослепительно улыбнулась она. — Благодарю вас от всей души.— Но…— Что-нибудь не так? — удивленно спросила Сенедра.Лицо Шелка стало сердитым, и он отошел, бормоча себе под нос.— Утро для него оказалось не таким уж удачным, верно? — заметил Закет, обращаясь к Гариону.— Шелк получил удовольствие, одурачив торговца и украв экипаж, — ответил Гарион. — Слишком много успехов подряд делают его невыносимым. Сенедре и Лизелль обычно удается сбить с него спесь.— Ты имеешь в виду, что они сговорились между собой?— Они проделывали это столько раз, что им было незачем сговариваться.— Думаешь, духи Лизелль подействуют?— Есть только один способ это проверить, — сказал Гарион.Они перенесли раненую волчицу с саней на переднее сиденье двухколесного экипажа и смочили духами переносицу лошади. Потом они отошли назад, а Сенедра крепко натянула поводья. Лошадь слегка забеспокоилась, но не запаниковала. Гарион сходил за волчонком и положил его на колени Сенедре. Она улыбнулась, потрепала волчицу по голове и тряхнула вожжами.— Это несправедливо! — пожаловался Гариону Шелк, когда они поехали следом за королевой Ривы.— Тебе хочется разделить это место с волчицей? — спросил Гарион. Шелк нахмурился.— Об этом я не подумал, — признался он. — Хотя она бы меня скорее всего не укусила, ведь так?— Пожалуй, но с волками никогда ничего не знаешь наперед.— Тогда я лучше поеду верхом.— Неплохая идея.— А о Сенедре ты не беспокоишься? Волчица может сожрать ее одним махом.— Нет, она этого не сделает. Она любит меня и знает, что Сенедра — моя самка.— В конце концов, действительно, Сенедра — твоя жена, а не моя, — пожал плечами Шелк. — Если волчица разгрызет ее надвое, Полгара, очевидно, сможет ее склеить.Внезапно Гариону пришла в голову мысль. Он поскакал вперед и поравнялся с Закетом.— Ведь вы — император Маллореи?— Приятно, что ты наконец это обнаружил, — сухо отозвался Закет.— Тогда каким образом вы не знали о проклятии, о котором рассказывал Белдин?— Как ты, возможно, заметил, Гарион, я мало обращаю внимания на гролимов. Я знал, что они, как правило, не приближаются к Келлю, но думал, что это просто какое-то суеверие.— Хороший правитель старается знать все о своем королевстве. — Осознав, насколько напыщенно прозвучала эта фраза, Гарион тут же извинился: — Простите, Закет. Я сморозил глупость.— Гарион, — терпеливо промолвил Закет, — твое королевство — маленький остров. Думаю, ты лично знаешь большинство своих подданных.— Ну, во всяком случае, многих.— Так я и полагал. Ты знаешь их проблемы, их мечты, их надежды и принимаешь в них живое участие.— Да, очевидно…— Ты хороший король — возможно, один из лучших в мире, — но быть хорошим королем легко, когда твое королевство так мало. Ты видел мою империю — по крайней мере ее часть, — и я уверен, что ты имеешь некоторое представление о том, сколько людей в ней живет. Быть хорошим королем для меня абсолютно невозможно. Поэтому я император.— И бог? — лукаво осведомился Гарион.— Нет. Эту своеобразную иллюзию я предоставлю Урвону и Зандрамас. Когда люди обретают божественное начало, у них мозги становятся набекрень, а я дорожу своими мозгами. Я понял, как они мне необходимы, когда потратил половину жизни, пытаясь уничтожить Таур-Ургаса.— Гарион, дорогой! — окликнула из кабриолета Сенедра.— Да?— Ты не мог бы подъехать сюда? Волчица поскуливает, а я не знаю, как спросить у нее, в чем дело.— Я скоро вернусь, — сказал Гарион Закету и, повернув Кретьена, направился к кабриолету.Сенедра сидела с волчонком на коленях. Малыш блаженствовал, лежа на спинке и задрав лапы вверх, покуда она почесывала его пушистое брюшко.Волчица лежала на сиденье рядом с Сенедрой. Уши ее были опущены, а глаза — печальны.— У тебя что-то болит? — спросил ее Гарион.— Она всегда так много разговаривает? — проскулила волчица.Лгать было невозможно, а уклончивый ответ также отпадал.— Да, — признался он.— Ты не мог бы заставить ее замолчать?— Я могу попытаться. — Гарион посмотрел на Сенедру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104