Дарник подошел к Гариону и отвел его в сторону.— Кажется, я придумал способ, как перевозить ее, не пугая лошадей, — сказал он. — Я могу сделать для нее нечто вроде саней, привяжу к ним длинную веревку, чтобы лошади не чуяли запах, и накрою волчицу и детеныша старой лошадиной попоной. Со временем лошади к ним привыкнут. — Кузнец серьезно посмотрел на друга. — Зачем мы это делаем, Гарион?— Я даже подумать не могу, чтобы бросить их в лесу. Они бы погибли через несколько дней.— Ты хороший человек, — просто сказал Дарник, положив руку на плечо Гариона. — Ты не только смел, но и благороден.— Я сендариец, — пожал плечами Гарион. — Мы все таковы.— Но ты же знаешь, что в действительности ты не сендариец.— Меня воспитывали как сендарийца, а это самое главное, не так ли?Сани, которые Дарник соорудил для волчицы и детеныша на следующее утро, имели широко расставленные полозья и низкую площадку, чтобы они не могли опрокинуться.— Возможно, было бы лучше использовать колеса, — заметил кузнец, — но у меня их нет, а изготовление отняло бы слишком много времени.— Я обшарю следующую деревню, которая попадется нам на пути, — сказал Шелк. — Может, мне удастся отыскать какую-нибудь тележку.Они тронулись в путь сначала медленно, но, увидев, что сани уверенно скользят по сырой земле, перешли на обычный легкий галоп.Шелк на скаку заглянул в карту.— Впереди город, — сказал он Белгарату. — Думаю, там мы сможем узнать, что новенького в мире.— Почему тебе нужно заезжать в каждый город, который нам попадается? — спросил его Белгарат.— Я городской житель, Белгарат, — ответил драсниец. — Мне не по себе, если я долгое время не могу ощутить под ногами булыжники. Кроме того, нам нужны припасы. Волчица Гариона ест за двоих. Почему бы вам не объехать вокруг, а мы бы догнали вас за городом?— Мы? — осведомился Гарион.— Ты ведь поедешь со мной, верно?— Очевидно, поеду, — вздохнул Гарион. — Если тебя отпустить одного, так ты обязательно попадешь в неприятную историю.— Я? — возмутился Шелк. Закет потер небритую щеку.— Я тоже поеду, — сказал он. — Теперь я уже не похож на свое изображение на монетах. — Император сердито взглянул на бороду Белгарата. — Как вы можете это выносить? — осведомился он, свирепо царапая щеку. — Этот зуд доводит меня до исступления.— Все дело в привычке, — отозвался Белгарат. — Мне, напротив, не по себе, когда у меня ничего не чешется.Путники подъехали к торговому городку, в прошлом недурно укрепленному. Он примостился на вершине холма и был окружен каменной стеной со сторожевыми башнями в каждом углу. Облачность, царящая над Даршивой, делала город серым и унылым. Ворота не охранялись, поэтому Шелк, Гарион и Закет беспрепятственно въехали на пустую улицу.— Интересно, сможем ли мы кого-нибудь здесь обнаружить? — промолвил Шелк.— Если нет, то, по крайней мере, обшарим магазины в поисках продуктов.— Вы когда-нибудь за что-нибудь платите, Хелдар? — сердито осведомился Закет.— Нет, если могу не платить. Ни один честный торговец не упустит возможность украсть.— Тебе известно, что этот молодой человек насквозь испорчен? — обратился Закет к Гариону.— Время от времени мы это замечаем.Свернув за угол, они увидели группу людей в рабочих халатах, грузивших фургон под руководством потного толстяка.Шелк притормозил лошадь.— Куда все подевались, приятель? — спросил он толстяка.— Бежали в Гандахар или Далазию.— Бежали? Почему?— Вы что, с луны свалились? Сюда приближается Урвон!— В самом деле? Я об этом не слыхал.— Об этом известно всей Даршиве.— Зандрамас остановит его, — уверенно заявил Шелк.— Зандрамас здесь нет. — Внезапно толстяк крикнул одному из рабочих: — Осторожнее с этим ящиком! Там бьющиеся предметы!Шелк подозвал остальных.— А куда же она делась? Я имею в виду Зандрамас?— Кто знает? В Даршиве не стало ничего, кроме бед, с тех пор как она захватила здесь власть. — Толстяк вытер влажное лицо грязным платком.— Постарайтесь, чтобы вас не услышали гролимы.— Гролимы! — фыркнул толстяк. — Они сбежали первыми! Армия Урвона использует даршивских гролимов, как хозяйка дрова.— Почему же Зандрамас оставила свою страну во время вторжения?— Кто знает, почему она делает то или другое? — Толстяк нервно оглянулся и продолжал, понизив голос: — Между нами говоря, приятель, я думаю, что она спятила. В Гемиле Зандрамас устроила целую церемонию — напялила корону на голову какого-то эрцгерцога из Мельсена и заявила, что он теперь император Маллореи. Бьюсь об заклад, он станет на голову ниже, когда Каль Закет до него доберется.— Я тоже готов рискнуть любой суммой, — согласился Закет.— Потом Зандрамас произнесла речь в гемилском храме, — продолжал толстяк. — Она сказала, что день грядет. Насколько я помню, то же самое издавна твердили гролимы всех мастей, хотя каждый имел в виду различный день. Как бы то ни было, Зандрамас побывала здесь несколько дней назад и сообщила всем нам, что собирается туда, где будет избран новый бог Ангарака. А потом она подняла руку и сказала: «Вот знак того, что я одержу победу». Хотите верьте, хотите нет, но под кожей у нее горели и кружились маленькие огонечки. Сначала я подумал, что тут и впрямь что-то значительное, но мой сосед-аптекарь объяснил мне, что Зандрамас — колдунья и может заставить людей видеть то, что ей хочется.— А она говорила что-нибудь еще? — поинтересовался Шелк.— Только то, что этот новый бог появится до конца лета.— Будем надеяться, что она права, — промолвил Шелк. — Это может положить конец всем беспорядкам.— Сомневаюсь, — мрачно отозвался толстяк. — Думаю, эти беспорядки надолго.— Она была одна?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104