— У нас небольшая проблема, — сообщил он им. — Мы нашли раненую даму в лесу. Она и ее малыш голодают.— Ребенок? — воскликнула Сенедра.— Не совсем, — ответил Гарион, подойдя к запасам продуктов и принимаясь набивать парусиновый мешок мясом и сыром.— Но ты только что сказал…— Это волчонок, Сенедра, а дама — волчица.— Что?!— Она попала в капкан, поранила лапу и не может ни бегать, ни охотиться. Теперь она останется с нами — по крайней мере пока не заживет ее лапа.— Но…— Никаких «но». Она пойдет с нами. Дарник, ты можешь что-нибудь придумать, чтобы везти ее, не пугая лошадей?— Постараюсь, — ответил кузнец.— Не кажется ли вам, что в данных обстоятельствах подобная любовь к ближнему может оказаться неуместной? — мягко осведомился Сади.— Нет, — ответил Гарион, завязывая мешок, — не кажется. Оставайтесь за холмом, пока мне не удастся убедить ее, что мы не причиним ей вреда. У холма есть вода, но это слишком близко к ее берлоге. Нам придется подождать, прежде чем напоить лошадей.— Что тебя так разозлило? — спросил Шелк.— Будь у меня время, я бы разыскал человека, поставившего этот капкан, и сломал ему ногу в нескольких местах. Ну ладно, мне нужно возвращаться. Волчица и волчонок очень голодны.Гарион перекинул мешок через плечо и зашагал назад. Он понимал, что его гнев неразумен и что для грубого обращения с Сенедрой и остальными нет никаких оснований, но ничего не мог с собой поделать. Покорность, с которой волчица ожидала смерти, и ее горе по умершему спутнику жизни разрывали ему сердце, а гнев сушил выступавшие на глазах слезы.Когда Гарион вновь превратился в волка, нести мешок стало трудно, но он тащил его в зубах, держа голову высоко, чтобы не волочить мешок по земле.Полгара и Белгарат разговаривали с волчицей, когда Гарион добрался до берлоги. В глазах волчицы светилось недоверие.— Она не в состоянии это понять, — сказала Полгара.— Ей кажется, что ты лжешь? — спросил Гарион, выпустив из зубов мешок.— Волки не знают понятия «ложь». Ей кажется, что мы ошибаемся. Придется нам предъявить доказательство. Ты первый с ней познакомился, поэтому она больше поверит тебе. Превратись в человека. Все равно тебе понадобятся руки, чтобы развязать мешок.— Хорошо. — Гарион мысленно представил себе свой обычный облик и тут же принял его.— Вот это да! — только и смогла произнести изумленная волчица.Гарион развязал мешок и положил перед волчицей мясо и сыр. Она начала жадно есть. Он опустился на колени перед изголодавшимся волчонком и начал его кормить, стараясь держать пальцы подальше от острых, как иглы, зубов.— Ты не похож на других людей, — заметила волчица.— Не совсем похож, — согласился Гарион.— А у тебя есть самка? — спросила она.— Да.— Волчья или человеческая?— Человеческая.— И она охотится с тобой?— Наши самки, как правило, не охотятся.— Что за бесполезные существа! — с презрением фыркнула волчица.— Ну, не вполне.— Приближаются Дарник и остальные, — предупредила Полгара. И обратилась к волчице: — Сюда идут другие из нашей стаи, сестрица. Это люди, о которых я говорила. Не бойся их — они похожи на него. — Она указала носом на Гариона. — Наш вожак и я тоже умеем изменять наш облик. Присутствие волков пугает животных, которые нас сопровождают, а им нужно попить из твоего источника. Если можно, отойди с человеком, который тебя накормил, чтобы наши животные могли попить.— Будь по-твоему, — отозвалась волчица.Гарион увел ее от источника, неся на руках сонного волчонка, который поднял мордочку, лизнул его в лицо и тут же заснул снова.Дарник и Тоф разбили лагерь возле источника, покуда Эрионд и Шелк поили лошадей и привязывали их к деревьям.Через некоторое время Гарион привел к костру настороженную волчицу.— Пришло время познакомить тебя с другими членами нашей стаи, — сказал он ей, — так как теперь они и твои товарищи.— Это противоестественно, — заявила она, хромая рядом с ним.— Они не причинят тебе вреда, — заверил ее Гарион и обратился к остальным:— Пожалуйста, стойте спокойно. Она захочет обнюхать каждого из вас, чтобы узнавать потом. Не пытайтесь к ней прикоснуться и говорите потише. Она очень нервничает. — Он повел волчицу вокруг костра, позволяя ей обнюхивать каждого из его спутников.— Как ее зовут? — спросила Сенедра, когда волчица обнюхивала ее маленькую руку.— Волки не нуждаются в именах.— Но мы ведь должны как-то ее называть, Гарион. Можно я подержу волчонка?— Думаю, его матери это не понравится. Пускай она сначала к тебе привыкнет.— Это и есть твоя самка? — спросила волчица. — Я чувствую на ней твой запах.— Да, — сказал Гарион.— Она очень маленькая. Теперь я понимаю, почему она не может охотиться. А она уже взрослая?— Да.— И у нее уже был первый помет?— Да.— Сколько детенышей?— Один.— Только один? — Волчица снова фыркнула. — У меня было шестеро. Тебе нужно выбрать самку покрупнее. Уверена, что эта была самой маленькой в помете ее матери.— Что она говорит? — спросила Сенедра.— Это невозможно перевести, — солгал Гарион.Когда волчица немного расслабилась, Полгара приготовила в маленьком горшочке отвар из трав, смешала его с пастой из мыла и сахара и приложила припарку к раненой лапе.— Постарайся не лизать и не кусать ее, сестрица, — велела она. — Эта штука невкусная и должна оставаться на месте, чтобы исцелить твою рану.— Спасибо, — поблагодарила волчица и посмотрела на танцующее пламя костра.— Вы, люди, ловко орудуете вашими передними лапами.— Да, это очень удобно, — кивнула Полгара. Взяв спящего волчонка из рук Гариона, она положила его рядом с матерью.— Теперь я посплю, — решила волчица. Она положила морду на бочок детеныша и закрыла глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104