Не сводя глаз с Теда, я потянулась к кноп
ке, и тут он произнес:
Ц Это не то, что ты подумала.
Я не поверила своим ушам. Как он мог опуститься до явной, пошлой и жалкой л
жи? Примерно те же слова бормотал и Марк в слабой попытке оправдать себя. Д
а и чему тут удивляться? Если оба моих брата, включая Марка Ц мистера Идеа
льного Мужа, Ц изменяли своим женам, то чего ждать от приятеля, с которым
я встречалась всего несколько недель, тем более что я застукала его в общ
естве бывшей жены, которая ушла от него, а теперь определенно вознамерил
ась вернуть в свои объятия?
Двери лифта закрылись, и кабинка поползла вниз. Я стояла, прижав к груди Са
лли, роняя слезы на ее бархатистую шерстку и слушая стук собственного се
рдца.

* * *

Я брела домой и рыдала. Сейчас, когда рядом не было злорадно усмехающейся
стервы в махровом халате, я могла поплакать вволю. Дождь, который все еще л
ил, словно из чаши гнева Господня, скрыл мои слезы, избавив от сочувственн
ых взглядов прохожих на улице. Вернувшись домой, я опустила на пол сумку и
Салли Ц все промокло насквозь и стало ужасно тяжелым, Ц а потом по привы
чке бросила взгляд на автоответчик. Этот рефлекс появился у меня с первы
х дней, проведенных вместе с Тедом, когда каждое сообщение я воспринимал
а как победу, а день без его звон ков Ц как безнадежное поражение. На дисп
лее автоответчика светился жирный красный ноль. Тед даже не потрудился п
озвонить.
Я снова разрыдалась. Мир виделся мне в черном свете. Я действительно счит
ала, что Тед Ц мой Единственный. Наверное, учитывая нашу разницу в возрас
те и его первоначальное сопротивление, это было глупо. Но рядом с ним мне б
ыло так хорошо! Я всегда была уверена, что, встретив предназначенного мне
судьбой мужчину, почувствую это. Так и случилось. Впервые в жизни я была го
това без страха отдать свое сердце, зная, что не ошиблась в выборе и оно ок
ажется в надежных руках. Ничего подобного я не испытывала ни с одним из пр
едыдущих мужчин.
Я сняла с себя промокшую одежду и натянула облезлый спортивный костюм, к
огда-то бывший черным, но от бесконечных стирок вылинявший и ставший гря
зно-серым. Мне хотелось забраться в постель в стареньких, но удобных штан
ах и футболке, включить душещипательные песни Барри Манилова, Нейла Дайм
онда и Элтона Джона и лопать шоколад, мороженое, поп-корн Ц в общем, все, от
чего у меня появится лишний вес, отеки или прыщи. Мне хотелось плакать до
рези в глазах. Мне хотелось напиться так сильно, чтобы, вспоминая о Теде, я
лишь качалась из стороны в сторону с идиотской улыбкой, фальшиво напевая
куплет песни «Кто-то кого-то обидел». Мне хотелось умереть.
В дверь позвонили. Спотыкаясь, я побрела к домофону и с минуту смотрела на
него, соображая, действительно ли слышала звонок или мне это почудилось.
Зуммер загудел во второй раз, и я испуганно отпрыгнула в сторону.
Ц Кто там? Ц спросила я в динамик самым неприветливым тоном, на какой то
лько была способна Ц тоном стер вы из отдела судебных тяжб.
Ц Элли, это я. Пожалуйста, впусти меня, я хочу поговорить. Ц Это был Тед. Го
лос его в дешевеньком динамике домофона казался неестественно металли
ческим.
Ц Уходи! Ц выкрикнула я, пожалуй, несколько истерично. Ну почему, столкн
увшись е сердечным горем и предательством любимого человека, я не умела
сохранить присутствия духа и вела себя точь-в-точь как отвергнутые стра
далицы из телевизионных сериалов на канале «Лайфтайм»?
Ц Пожалуйста, позволь мне все объяснить. Это совсем не то, что ты подумал
а, Ц упрашивал Тед, причем мне отнюдь не нравились его интонации Ц так о
бычно разговаривают с сумасшедшими.
Ц Ты лжец!
Ц Я не лгу. Прошу тебя, поверь. Послушай, просто впусти меня, и я все объясн
ю.
На миг я заколебалась, но потом вспомнила про пластырь, который нужно отд
ирать от раны одним рывком, и сердце мое ожесточилось.
Ц Я больше не хочу тебя видеть, Ц бросила я домофону, вернулась в спальн
ю и включила радиолу на полную мощность Ц так громко, что мой сосед, тщеду
шный очкарик, который держал в квартире с полдюжины горластых попугаев,
забарабанил в стену. Так громко, что я почти не слышала дверного звонка Ц
он все звенел, звенел, звенел. А затем умолк.

* * *

В конце концов я заснула. Все-таки когда наплачешься так, что жжет в глаза
х и больно дышать, можно провалиться в тяжелый сон и на какое-то время осв
ободиться от терзающих дум. Проснувшись на следующее утро и увидев солне
чный свет, пробивающийся между пластинками жалюзи, с минуту я испытывала
чувство покоя и странного изнеможения. А потом вспомнила. Вчерашняя бол
ь захлестнула меня с новой силой, обожгла сердце, разлилась в животе, заст
авив скрючиться на кровати.
Как правило, в подобных ситуациях я звонила Нине, она приходила, выталкив
ала меня в душ, мы отправлялись в кино на какой-нибудь легкий фильм, прост
о чтобы развеяться, после чего шли в «Бенниганз» или другой недорогой ре
сторанчик, где заказывали горы хрустящих куриных крылышек и поджаристы
х грудок в сухарях, наедались до одури, и завершали все это холестериново
е пиршество пломбиром и шоколадными пирожными с орехами. Это было самым
надежным и эффективным лекарством от разбитого сердца, хотя то, что я при
нимала за сердечные страдания раньше, и на сотую долю не приближалось к т
ой боли, которую я испытывала сейчас. Но я не могла позвонить Нине Ц она с
о мной не разговаривала. Горечь пронзила меня, оседая в измученной душе. С
одной стороны, я испытывала искушение по звонить ей вопреки всему, в наде
жде, что наша дружба вы держит любые испытания и мы сможем простить и забы
ть взаимные обиды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102