Я не стал его разоблачать (мн
е бы это ничего не дало), а задал следующий вопрос:
Ц Вы не брали, а другие?
Ц Не следил, Ц выкрутился он.
Тогда я пошел в обход:
Ц А что вы, Эдуард Николаевич, насчет всего этого думаете?
Ц Насчет чего?
Ц Насчет того, что ваши друзья мрут, как мухи осенние, Ц жестко пояснил я
. Мне не понравилась его попытка прикинуться пыльным вещмешком.
Он смерил меня взглядом, после чего пожал плечами:
Ц Ничего я об этом не думаю. А чего тут, блин, на фиг, думать? Мало, что ли, люд
ей умирает вокруг? Нет, жаль, конечно, парней, друзья все-таки, но, как говор
ится, все там будем. Раньше или позже. Хочется, конечно, позже, но, блин, на фи
г, разве это от нас зависит?
Ирония судьбы заключалась в том, что говорил он это за две минуты до собст
венной смерти.
Я об этом еще не знал (Силы во мне такой не было, чтобы в будущее хотя бы на ш
ажок заглянуть), но что-то такое предчувствовал. Вернее, даже не предчувст
вовал (слово «предчувствовал» тут не подходит), а просто мне стало зябко и
казалось, что кто-то за нами наблюдает через оптику снайперской винтовк
и. Я даже начал шарить взглядом по окнам коттеджа: не торчит ли ворошиловс
кий стрелок за какой-нибудь из шторок?
Господин Нигматулин тем временем встал, пробормотал нечто невразумите
льное про волю Аллаха и стал всем своим озабоченным видом показывать, чт
о разговор закончен. Ловить было нечего. Я попросил не провожать и потяну
лся на выход.
Уже взявшись за ручку калитки, обернулся и крикнул открывающему гараж вр
уну:
Ц А все-таки вы кое-что сперли из могилы, Эдуард Николаевич.
Он ощетинился, как разбуженный еж, и, перейдя на «ты», спросил:
Ц Уверен?
Ц Уверен, Ц ответил я. Ц Позарились.
Ц Допустим. И что теперь? Заявишь?
Ц Никогда.
Ц А чего тогда хочешь?
Ц Правды. Только вижу, нет правды на земле.
Ц Выше с ней тоже, блин, на фиг, проблемы.
Ц Это точно. Только знаете что, уважаемый Эдуард Николаевич.
Ц Что?
Ц Я за вашу жизнь теперь и двух копеек не дам.
Его аж всего передернуло от этих моих финальных слов. Видимо, я ткнул в бол
ьную точку. Сыпанул соль на рану. Задел, короче говоря, я его за живое.
Наслаждаться произведенным эффектом не стал. Не садист. Сказал и тут же в
ышел.
Крик раздался за секунду до того, как я собрался завести движок.
Я не знаю, чего в этом душераздирающем вопле было больше Ц страха или уди
вления, но у меня по всему телу встали дыбом волосы. И это не фигура речи. Ис
ключительно физиология.
Выхватывая на бегу пушку, я ворвался во двор и увидел то, что увидел: лежащ
его ничком на площадке возле гаража Нигматулина трепал огромных размер
ов волк.
Зверь на самом деле был крупный. В холке, пожалуй, выше откормленной кавка
зской овчарки. Грудь широкая. Лапы мощные. Клыки Ц штыри, которыми рельсу
к шпалам приколачивают.
И такое вот чудище вцепилось мертвой хваткой несчастному в горло. Выжить
у того не было никаких шансов. И хотя он сжимал в руках невесть откуда взя
вшийся нож и даже пытался ткнуть волчаре лезвием в бок, но это больше похо
дило на агонию. Собственно, это и была агония.
Я начал стрелять прямо от калитки. Точно видел, что три первые пули вошли з
верю в бок. Но отреагировал он только на четвертую. На ту, что попала ему в г
олову.
Нет, он не повалился набок. Не взвыл от боли. Ничего такого. Он просто прекр
атил рвать горло жертвы (там голова уже практически отделилась от тела) и
с холодным недоумением глянул на меня. Потом принял в грудь пятую пулю, ув
ернулся, ловко отскочив в сторону, от шестой и седьмой, а когда я полез за н
овой обоймой, сам перешел в наступление.
Он не бежал. Приближался шагом. Замер метрах в трех и, зловеще виляя хвосто
м, медленно и плавно наклонил голову влево, а затем Ц со столь же изуверск
ой пластичностью Ц вправо. Казалось, он хотел повнимательней рассмотре
ть своими горящими глазами, что это за чудило такой шмаляет в него всякой
ерундой. А когда рассмотрел, стал поджимать задние лапы, готовясь к прыжк
у. Все это он делал безмолвно Ц ни рыка, ни лязга зубов, ни утробного рычан
ия. Жутковатое зрелище.
Попадись ты мне в Ночь Полета, разорвал бы я тебя, зверь, как бобик грушу дл
я клизмы, подумал я, не отводя взгляда от его желтых глаз.
К той секунде уже понял, что пули мне не помогут. Что здесь они не катят. Пус
ть серебряные они, пусть заговоренные Ц но не катят. Нужно было пробоват
ь что-то другое.
И я попробовал.
Отшвырнув в клумбу безотказный, но в данной ситуации бесполезный кольт,
провернул медное кольцо на левом безымянном, после чего, наложив друг на
друга ладони с растопыренными пальцами, сотворил Решетку Зигмунда.
Зверь пробил это магическое препятствие с ходу. Легко пробил. С такой лег
костью ребенок пробивает каблучком корку льда на луже после первого ноч
ного заморозка. Тем не менее, когда волк пролетел сквозь дыру, я, провернув
кольцо теперь уже на правом безымянном, поднял от земли до неба точно так
ую же решетку.
На этот раз сработало.
Волк на излете движения ткнулся в препятствие перемазанной в крови морд
ой и рухнул наземь.
Ц Схлопотал! Ц обрадованно воскликнул я и показал ему средний палец.
А волк ничего Ц вскочил, тряхнул головой, как боксер после нокаута, отоше
л чуть назад и повторил прыжок.
Я не стал горячиться. Дождался мгновения, когда он разорвет грудью сияющ
ие прутья, и только тогда, что есть сил сжимая в ладони заколку для галстук
а, на одном дыхании проорал:

Моя мысль иного толка
Остановит злыдня-волка.
Клин кругом, куда ни кинь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131