"А я-то там
буду?" - значит, все-таки ущемился самолюбием.
Итак, пир среди бела дня собран на скорую руку, и пышности ему явно
не достает. Кроме Куна присутствуют, конечно же, все поколения Ларбо,
Чисимет, несколько мастеров из королевских кузниц, парень с западной
границы, который нас в свое время весьма мило встретил, а сейчас как раз в
столице оказался, еще человек десять народу, с кем я по тем или иным
причинам не могу не попрощаться. Компания чисто мужская, уж с кем - с кем,
а с бабами здешними у меня нет желания за одним столом сидеть в такой
день. Пир, конечно, без размаха, так, неспешный полу-завтрак - полу-обед с
воспоминаниями и предсказаниями. Под конец Кун-Манье встает и объявляет:
- Я подумал и решил. Ты, Алек, не один будешь. Ты много рассказывал
про прибрежную страну, и я хочу направить туда своих людей дружбу с
Великим Маршалом завязать, а мостом между нами пусть будут крылатые машины
собратьев Алека, пока мы не создадим помесь, способную переносить нас по
воздуху вдаль. И тогда ваша - кивок в мою сторону - помощь нам уже не
потребуется, но дружба нужна будет всегда.
Да, это Кун, конечно, лихо придумал. Но если он думает, что горючего
у нас девать некуда, кроме как егойных послов возить, то он жестоко
ошибается. По крайней мере, в мои времена всегда напряженка была. Самое
большее, что мы для него можем сделать - это связь через спутник и нашего
наблюдателя здесь. Однако разочаровывать Куна я не стал, и пора уже
собираться.
Последний раз захожу во дворец министров, беру все, что наготовил,
выхожу и вьючу помесь. Она недовольна, но я ей говорю: "Надо, потом гулять
будешь". Последний, опять же, раз проезжаю через город, по дороге чуть
кого-то не задавив, и присоединяюсь к каравану, идущему на озеро.
На передней повозке сидят послы - батюшки святы! Главным послом у нас
Ар Лучанарги, я его знаю хорошо, он дипломат бывалый, с высокими эльфами
дела вел, пока они еще здесь были, но это ладно, а вот помощником - никто
иной, как Ларбо-младший. Это, честно говоря, меня радует, как и все в этот
день.
Дорога по лесу идет, и, несмотря на пасмурную погоду, он веселый и
красивый, и так до озера, а на нем уже и лодка сидит, а на берегу народ
толпится. Резинка с экипажем уже у берега, елки-палки! - я уже и забыл,
что на свете резиновые лодки существуют. Церемонии, прощание, и посольство
в лодку грузится. На берегу в куче мешков-ящиков сидит мой преемник - он
несколько оробелый. Я ему растолковываю, где лежит мое политическое
завещание, и тоже лезу в резинку - все.
Самолет издали кажется маленьким и изящным, как летучая рыба, но
вблизи он напоминает скорее кита, неведомо как отрастившего себе длинные
крылья. Пассажирский отсек у него, по идее, большой, но сейчас его на две
трети занимает топливный бак, и в нашем распоряжении всего десяток кресел.
Резинка вновь уходит к берегу, а я пока выспрашиваю оставшегося летчика,
что нового на базе. Они с напарником новички, их месяц назад только сюда
перебросили, как раз вместе с лодкой, и он просто рассказывает то, что
есть. Бербаза уже превратилась в немаленький поселок, народу там под три
сотни, и еще один поселок поменьше на Долгом озере есть - оттуда лодка и
летает. Правит в Прибрежье и до стены все тот же Маршал, хотя и
постаревший. Был еще один сухопутный поход, на север, и на этот раз
славная карьера моего бегемотика окончилась. Где-то на левом берегу
Пещерной реки он сначала завяз в болоте, а как только экипаж начал его
вытаскивать, напали гномы. Умело очень напали, ребят в плен похватали, как
их вытаскивали - целая история была, с пальбою и десантом. А танк до сих
пор стоит в тех карях, время от времени планы его вызволения у руководства
всплывают, но до дела не доходит никак.
Снова подходит резинка, и в распахнутую дверь втаскивают подряд три
здоровых сундука - казна на расходы, подарки Маршалу и посольские шмотки.
Ларбо сидит с грустной физией, такой, что, кажется, и утопившись, не
обрадуется. Я его могу понять, но зачем тогда ехать соглашался? Так и
спрашиваю:
- Ну что куксишься? Оставался бы, другого младшего посла найти -
проблема, что ли?
- Да я, - говорит, - ненадолго, на год, не больше. Меня и отец
уговаривал, и самому новые места посмотреть хочется. А потом вернусь. Да и
она особо грустить не будет, вон, даже попрощаться не пришла.
Она - это некая Анлен, за которой Ларбо увивается уже с год, с
небольшими перерывами на случайные увлечения, да и она тоже - то ли ей
этот Ларбо до лампочки, то ли просто кокетничает девка сверх меры и
резону.
Дальнейшие лирические разговоры прерываются сначала шипением, а затем
нарастающим ревом - экипаж запускает двигатели. Затем закрывается люк, и
шуму становится поменьше. Минуты две идет прогрев, рулежка по озеру, и,
развернувшись против ветра, лодка коротко разбегается и резко берет вверх.
Все, кто есть в салоне, лезут к окнам, даже Ларбо, хоть он не раз и не два
летал на шарах. Мы делаем большой круг над озером, а затем экипаж ложится
на курс, все больше поднимаясь к синеющему небу на восток. Я, Чисимет и
один из летчиков - его зовут Андрей, он, вообще-то, немец, но живет в
России - откидываем кресла и отправляемся на боковую, а посольство все от
окон не оторвется.
Мне засыпать недолго, все же ночь не спал, а просыпаюсь от того, что
мне кто-то с размаху наступает на ногу. В салоне - разбуженное сонное
царство, а в дверях - спина Андрея, он и пробежался по мне, по логике
вещей судя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131