И мы докажем королю, что он неправ.
Теперь слушайте! Я знаю, где в этой башне хранится ваше оружие. Сейчас все
эльфы в лесу, и мы сумеем ночью его забрать и уйти. Я знаю пароль, и мы
обманем лучников. Сейчас кто-нибудь идите за мной.
Уходит Студент и через полчаса возвращается, тащит свою винтовку и
мой пистолет.
- Прекрасно. Теперь: Ингельс, делай вид, что все нормально, а мы с
тобой, Студент, сейчас по очереди отдохнем, ночь будет тяжелая.
- А почему ночь? Эльф ночью - боец, а человек ночью - слепец.
- Именно поэтому. Охрана не должна нас заподозрить в желании тягаться
с ней.
- Понял, - отвечает Студент, и я без лишних слов ложусь на пол, а под
голову - три тарелки стопкой, донышком вверх. Все же чувствуется слабость
и какая-то подавленность от того "сна", каким нас утихомирил Эльмирэн. Я
лежу и, стараясь отключиться от всяких забот, размышляю о разных высоких
материях, а потом меняюсь со Студентом - так и тянем до вечера, до
красноватой полоски на западе и темноты по остальному небу. Это я вижу в
окно, встав на обеденный стол, подвинутый к нему, а гляжу вниз - и вот те
на! - вся поляна залита мягким голубоватым светом, похожим на лунный, но
сильнее и цвета другого. Исходит он откуда-то из основания башни, и я не
могу разглядеть источника. Появляется Ингельс.
- Все в порядке. Эльфов шестеро, Эльмирэн седьмой. Сейчас начнем.
Я киваю, Студент берет винтовку, но тут слышны шаги. Дверь
открывается, Эльмирэн на пороге. Он взволнован, дышит часто. Кидает
удивленный взгляд на наше оружие и быстро говорит:
- Это вы что, бежать надумали? Великие звезды, как не вовремя! - и
кидается к окну, глядит и стонет сквозь зубы. Ладно, стони, ты сам себе
выбрал судьбу. Я тихонько вынимаю пистолет и от живота навожу его на
Эльмирэна. Студент прыгает и ударом ногой под коленки валит меня на пол, и
руку прижимает к себе, теперь дуло направлено ему в подбородок. Я
дергаюсь, сначала не поняв, что случилось, а секундой позже слышу его
хриплый шепот:
- Ты что! Так же нельзя!
Эльмирэн оборачивается на шум и, видимо, ничего не поняв, выбегает на
лестницу - на крышу. Студент хватку ослабил, я поднимаюсь на ноги.
- Ты что, сдурел?! Он же нас увидел, его надо...
- Алек, он же тебя десять раз мог убить, но не тронул, нельзя так
делать - в спину!
- Им, значит, можно, а нам нельзя?
- Нет. Пока я тут, я тебе не позволю... не позволю делать подлости
эльфам. Я вижу, ты, Алек, слишком привык к гоблинским изверткам и забыл,
что такое быть истинным... человеком. Да!
- Ладно, черт с тобой, что делать прикажете теперь, господин учитель
хороших манер?
Студент ответить не успевает. С крыши раздается сильный голос
Эльмирэна, он кричит по-эльфийски:
- Эгей, стрелки! Собирайтесь и идите к Белому Берегу, я вас догоню.
Будьте готовы к встрече уже на полпути!
Мы все втроем снова взбираемся на многострадальный столик и видим,
как шесть фигур сбегаются к центру поляны, а потом цепочкой быстро уходят
в лес, в сторону реки. Мимо по лестнице проносится Эльмирэн. Ингельс
жалобно кричит:
- Эльмирэн, а как же я?! Как же мы?!
- А как хотите. Бежать собрались - пожалуйста, не до вас, совсем не
до вас... - и его шаги затихают внизу. Ингельс:
- Вот тебе и на. Что он там такого увидал?
- Пойдем да взглянем. Эй, Студент, радуйся, не с кем больше подло
поступать.
На крыше дует ветер, и ничего особо страшного на горизонте нет. Разве
что на западе, там, где вода блестела, сейчас какое-то слабенькое
красноватое зарево, но это же не лесной пожар! Чего же тут пугаться?
Конечно, будь у меня глаза эльфа, я бы разглядел все получше. Внезапно -
посвист крыльев. Вокруг башни, на уровне крыши, делают пару виражей три
сойки - голову заложу, что давешние. Две канули обратно в темноту, а
третья с разгону уходит вниз и, по-моему, залетает в одно из окон. А на
светлом фоне освещенной поляны появляются новые крылатые тени. Неспешно,
уверенно, какой-то хозяйской воздушной походкой проплывают две тяжелых
черных птицы - то ли вороны, то ли грачи. Они летят ниже наших ног, и
поэтому никто не успевает заметит, откуда на них падают две "наших" синих
птицы, они бью заднюю ворону в спину, но та, ловко извернувшись, сохраняет
равновесие, а первая, кувыркнувшись в воздухе, исхитряется долбануть одну
из соек клювом. Пропали птицы из виду, а мы молчим. Первым высказывает
свою мысль Ингельс:
- Это все неспроста.
Студент:
- И не нравится мне это.
Я:
- Наше дело маленькое - слинять живее.
И тут раздается голос, от которого я вздрагиваю и резко оборачиваюсь.
Итак, тоненький, приятный, чуть беспомощный и капризный женский голос
произносит:
- Боюсь, Алек, не получится "слинять". Дело серьезное.
Развернулся я наконец. На лестнице, на предпоследней ступеньке стоит
Анлен. Ее я узнаю в любом обличье, а сейчас она особо и не скрывает свое
настоящее лицо. Одета в странный серебристый комбинезон, и на поясе четыре
ножа. Наша мужская публика в оцепенении, затем Ингельс выдавливает:
- Добрый вечер, а вы с кем хотите говорить?
Она улыбается:
- Что ж вы, рыцари, растерялись? Хотя, конечно, я пришла неожиданно.
Пойдемте-ка в комнату, а то на ветру говорить неудобно.
Идем овечками, разве что не блеем. Нет, Студенту верить нельзя. Я бы
сейчас на его месте уже винтовку у плеча держал, а он и не подумал о
подвохе. За такое часто расплачиваются. Впрочем, не время сейчас для
поучений. Идущий последним Ингельс закрывает дверь и ждет возле нее, а
Анлен принимается за разговор:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131