Гномы в рукопашном порядке третью группу теснят,
достаточно успешно. Оценив все это, я выхватываю из рук возницы кнут -
возница-то как слетел с козел, так до сих пор в сознание не пришел - и к
Ару с Чисиметом бегу. Кнута эти разбойнички не любят, и приходится им
схлынуть, да и Ар с копьем и Чисимет с дубинкою, не иначе, трофейной, не
бездельничают. Из леса слышится выстрел, затем еще один. Я оглядываюсь -
ни Андрея, ни Брыка не видать. Карами орет: "Отходите, кто может, к
передней повозке!.." Могут немногие. Эльфы, трое гномов, Ар с Чисиметом, а
Анлен я подтаскиваю как мешок с... мукою, скажем. Гриня уже лук где-то
раздобыл, сторожит, а волосатик ловит и впрягает недостающую лошадь. Я не
выдерживаю:
- Но ведь многих наших нету, как же их бросать?!
Гриня, очень возбужденно:
- Нету, так и не будет. Лесные их к себе уже утащили, хочешь тоже?
Тогда иди, ищи! Нас тут стрелами пощелкают, и все, - и обращается к
гномам: - Ну, а вы хоть теперь поняли? Ржавчина вас ешь, помогайте, что
стоите?
Дело и впрямь безнадежное, и я сам понимаю, что самое глупое сейчас -
это бегать по темному лесу в поисках собственной гибели. Итак, в фургон с
полуоторванным верхом последними грузятся Ар и Грэнью, и мы трогаемся со
всей возможной прытью. Честно говоря, я не особо уверен, что все сойдет
гладко и из леса удастся выбраться целиком, но до самого конца зеленого
массива, черт бы его побрал, и до рассвета не происходит ничего, что могло
бы сойти хоть за намек на бандитов.
Поднявшееся солнце освещает "карету" с изодранным верхом и девять
мрачных душ народу, а вернее сказать, разных народов душ. Анлен головой
вертит, озирается. Как нога? - это я спросить хочу, но лишь гляжу на эту
ногу и решаю промолчать. Нога как нога, все нормально, никаких страшных
шрамов и прочих нарушений формы. Если б я ночью сам не перевязывал, ничего
бы и не подумал. Нет, все ничего, и лучше оставить свои мысли при себе.
Один из гномов то ли нам рассказывает, то ли перед самим собой
оправдывается:
- Эти, лесные, на Больших Дорогах еще ни разу не появлялись. Манера у
них такая - ночью засады делать и к себе народ тащить, кого потом на
продажу обратно, а кто и с ними остается. А ночью в лес идти - дело
гадкое. Эти-то хоть живых народов разбойники, а кроме них там можно еще
повстречаться...
Мне противно и стыдно слушать это бормотание. Сижу и кляну себя
последними словами, ну, и остальную публику, конечно, не забываю. Чисимет,
видать, тоже терзается, выспрашивает Грэнью, кто это такой на нас налетел
- эльф не очень вразумительно объясняет, что это разбойники, которые не
хотят жить в мире и согласии. Анлен просто сидит и на меня глазами
сверкает - не уберег я Ларбо ейного, но уж я-то откуда что мог знать. Так
в тягостном настроении до ближайшей станции и добираемся. Смотритель
охает, ахает, словом, страдает, но поспать не дает. Пересаживает нас в
новые экипажи - уже откровенные телеги, разве только что опять с верхом
матерчатым, - и гони-погоняй. Эльфы, между прочим, опять без оружия -
местные гномы и лук, и меч отбирают, я специально смотрел.
Несмотря на толчки и тряску, я все же пристраиваюсь и кемарю перегона
три, а Анлен все так и сидит, вздыхая горестно, я ее утешить пытался, да
где там - она меня, небось, уже виновником всего твердо считать решила.
А местность, по которой мы движемся, потихоньку становится все
обжитей и обжитей. На лужайках овцы кормятся, поля тоже явно чем-то
культурным засеяны, деревеньки встречаются, садами обсаженные, но пепелищ
подозрительно много, и все свежие, чуть ли не дымятся. И кое-где уже
заново строительство идет. Так до вечера, и даже до ночи. В темноте то
тут, то там горят огни, навстречу все чаще попадаться начинают разного
рода транспортные средства на гужевой тяге, а часам к одиннадцати обе наши
телеги вливаются в большой караван - повозок десять или двадцать - не
разглядеть. На передней фонарь краснеется, и бежит этот караван со
скоростью весьма немаленькой. Дорога и укатанная, и утрамбованная, если б
не пыль, ехать было бы совсем приятно. А что в караване везут? В основном,
подводы грузовые, и лежит на них что-то круглое, в брезент затянутое.
Вот сбоку возня: Ар додремал, уселся поудобнее, глотнул пыли и руку
мою в свою берет. Штука не хитрая, но надежная - что-то вроде азбуки Морзе
наощупь, причем не только слова можно передавать, но и выражение, словом,
азбука глухонемых. Итак, Ар мне пересказывает содержание беседы Грэнью и
Карами. И тот, и другой ничего хорошего от поездки в столицу не ждут.
Грэнью от своей тысячи оторвали под предлогом получения новых указаний, но
он считает, что его разжалуют и отправят в южное войско, что позорно и
обидно. Причину такой уверенности Ар не понял, но вот Карами тоже
согласен, так и сказал, что ни за чем хорошим от войска, идущего на запад,
никого отрывать не будут. Ар прибавляет от себя:
- И вообще, мне кажется, что гномы конвоируют не столько нас, сколько
эльфов.
Такие вот пироги с котятами. Получается, что мы идем довеском с
арестантским транспортом? Ладно, поглядим, что будет впереди - лезу
глядеть в прямом смысле слова. Ветерок пыль сносит, и я наблюдаю впереди
скопище огней вдали и два могучих огня поблизости. Костры, по приближении
оказывается, разведены на двух невысоких башнях, а между ними поперек
дороги подвешено бревно - пеший еще проползет, а вот конному никак. По
внешнюю же сторону дороги в оба края уходит ров, облицованный камнем,
глубины неясной, а за ним невысокий вал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131