Затем
лезем к Кривозубу, готовить легенду.
- Ну ладно, стало быть, так. Ты, - на меня палец, - будешь доверенным
хозяина груза. Обычно мы сами хозяев представляем, а бывает и ездят
специально - разнюхать как и что. А ты, значит, за моего пособника
сойдешь, только отдай ему свой кафтан, и забери лохмотья. С лошадьми
управишься?
Студент:
- Не шибко, но смогу.
- Значит, усе. Садись за вожжи, вникай, а ты, купец, хе-хе, полезай
за мною.
И после этого битых полтора часа Кривозуб натаскивает меня не хуже
инструктора разведшколы - кто хозяин, да где я жил, да родню запомнить
заставил, и как товар идет. Пожалуй, я так могу и впрямь осесть и безбедно
торговать, барыши загребая. Кстати о барышах. Я сую Кривозубу десяток
золотых южной чеканки, и он берет, но добавки не просит, а даже
предупреждает:
- Ты смотри, деньги вам еще пригодятся, дорога длинная.
К середине дня открывается пресловутая Бальдеронгиха - довольно
крупное селение, торчит на всхолмье, окруженном невысокой, но крепкой на
вид оградой. Посреди холма сторожевая вышка. Есть несколько каменных
зданий, а остальные - дерево. Ого, это целый город! У входных ворот нас
даже останавливает кто-то вроде таможенника - осматривает груз, выясняет
цели и получив мзду, пропускает нас за стену. Я пока со своей ролью
справляюсь, а Студент вообще никого не интересует. В самом селении
Кривозуб уверенно берет курс на трактир, до которого оказывается совсем
недалеко.
- Тут до завтрашнего утра задержимся. Мне неохота второй раз на
дороге ночевать, да и сам понимаешь - можно теперь из расходу вылезти.
Намек ясен, но не радует. Кто его знает, каков Кривозуб в веселом
настроении. Да и нам не улыбается торчать в постоянном контакте с
неизвестно кем. Но куда денешься? И приходится раскланиваться с хозяином,
объявлять ему имя и приказывать слуге - Студенту то есть, чтобы комнату
осмотрел и потом шел в залу к нам. Студент ничего, не тушуется, он ведь на
бербазе уже работал с населением. В зале шумновато и многолюдно. В
основном публика простецкая - торговый люд, за непогодой застрявших здесь.
- Да, - говорю хозяину, - тесновато тут у вас?
- Да, да, но что поделать - хоть и не очень важный, но перекресток
ведь. Тут и на загорный тракт дорога ведет, и на Железный путь. А тут еще
непогодь эта... Но ничего, мальчики справляются!
И уплывает хозяин в сторону кухни. "Из расходу" Кривозуб вылезает
основательно. Наверное, все, на что способны здешние повара, стоит на
нашем столе и рядом на полу. Студент уже тут, и мы с ним на пору в
некотором страхе наблюдаем, как наш проводник гулко поглощает пиво
вперемешку с малиновой брагой. Уважительные взгляды с других столов
удовольствия мне тоже не доставляют, а вот Кривозуб весь аж наслаждается.
Так проходит часа два, сначала просто в жратве, а затем, когда вокруг нас
образуется тесный кружок вольных слушателей, в громкогласных сплетнях
Кривозуба о "жизни в западных землях". Хозяин трактира усердно мечется от
стола к столу, и пара мальчиков тоже, хотя мальчиками они пожалуй
перестали быть лет так пять назад. Они наперебой уговаривают проезжих
постояльцев не торопиться - пока дорога подсохнет. Выгоду этой
заботливости видно невооруженным глазом, но на уговоры все кивают и
соглашаются.
Наконец уже ближе к вечеру Кривозуб выдыхается, и центр шума
переходит к соседям через стол - то ли день рождения там, то ли еще что,
разобрать трудно. Честно говоря, мне уже и уходить не хочется - живот
полный, тепло, весело и главное - никто не пялится. А на гулянье уже и
песню затянули - местный оркестрик в две свирели и один гуслеподобный ящик
ведет мелодию, а сборище орет слова и грохочет ладонями по столу для
ритма. Веселая песня про то, как разбойник ограбил проезжего волшебника, а
тот в наказание превратил его в комара, а разбойник не унывает и мечтает
чародея в нос укусить. Заканчивается она бурным финалом, кто-то поджигает
шутовское кадило, и из него валит серая струя с запахом какой-то травы.
Это еще ничего, я помню, как-то на Южном форпосте был я на свадьбе, так
там какой-то весельчак из такой же штучки обкурил все сборище тухлой рыбой
- кому смех, а кому и не очень. А сейчас даже приятно. Кадило хорошее, и
дым стоит буквально коромыслом - он то серый, то красный, то желтый. Через
полминуты он должен опасть, ага, вот, светлеет - и галдеж тихнет как по
команде. На одном столе стоит хозяин, и в руках у него натянутый
двухзарядный арбалет, а у дверей оба "мальчика" с такими же штуками. А
вдоль стен растекаются неслышными легкими силуэтами эльфы-лучники. Хозяин
жестко, безо всякого елея в голосе объявляет:
- Всем не двигаться. Кто ни при чем, тот не пострадает.
Один из эльфов брезгливо морщится и чистым голосом спрашивает:
- Который?
Один из "мальчиков" нажимает собачку - стрела сметает кружку перед
ближайшим прихвостнем именинника. Тот сидит бледней смерти, пытается
что-то сказать, но вместо слов получается какой-то булькающий лепет. Еще
два эльфа подскакивают к нему и без лишних церемоний уволакивают под
микитки. Хозяин соскакивает со стола и начинает медленно прохаживаться по
залу, вещая внушительно и гулко:
- Вы, гости дорогие, ужо не обижайтесь. Время сейчас хоть и легкое,
но пакостники всегда найдутся, и надо с ними бороться, а то как же иначе.
Вот Хой-сапожник - все знают, какую хорошую обувку шил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131