Серчо
достает простыню, и мы заворачиваем Знахаря в нее, Сергей зашивает. Я беру
лопату и лезу вслед за Дроном, отхожу поскорей от танка и, определившись
по компасу, копаю могилу, строго с запада на восток, так у них на
Побережье принято. Затем мы так же молча укладываем туда Знахаря и
засыпаем, делая полукруглый холмик. Амгама, так же ни слова ни говоря -
обычай ведь, хотя и прибрежный - вгоняет в землю в трех шагах от изголовья
свое копье и привязывает сверху пук травы. Мы с Сергеем поднимаем винтовки
в небо и делаем три выстрела - у нас тоже свои обычаи есть. Серчо зовет к
танку.
Видок у коробки, конечно, тот еще. Краска обгорела, левого бортового
экрана совсем нету, и видно, что траки у гусеницы на соплях держатся, а
правая накладка искорежена - как фольгу в кулаке мяли да расправили
наспех. Серчо заключает свои мысли вслух для всех: "Ремонт. Как Чисимет?"
Чисимет уже сам вылезает из кормового люка и прикладывается в тени
корпуса, но Дрон его гонит прочь - еще и рентген сейчас Чисимету не
хватало. Дело есть всем, и это хорошо даже, потому что смерть Знахаря
сильно задела и меня, и остальных тоже. Киснуть бы народ начал, и Серчо
это осознает, а посему - Дрон с Амгамой дочищают танк, Амгама уже датчик
освоил, я с Пьеро гусеницы в порядок привожу, отвлекает, надо сказать
заметно, а Сергей с Серчо внутри приборы настраивают. К двум часам дня
очухивается Чисимет. Он оглядывается, ощупывается, затем идет к могиле и
долго стоит перед ней; а мы с Пьеро уже гусеницу натягиваем.
Серчо объявляет по внешним динамикам обед, кушать подано. Получились
- поминки не поминки, но что-то похожее. Сидим, едим да разговариваем, кто
что хорошего про Знахаря вспомнить может - оказывается, много кто много
чего может. Чисимет, кстати, рассказал, в чем дело: чтобы отводить удары
огненного меча, нужно было все силы класть, и даже больше. Счастье еще,
что в коробке нашей работа Чисиметовская и Знахарская в резонансе шли -
ну, тут уж наверняка наша аппаратура помогала - так что некоторое время
Огненному великану было по нам попасть трудно.
- Но это не могло долго продолжаться. Я смог выдержать до конца, а он
нет.
Так Чисимет свое слово заканчивает, а потом спрашивает:
- А что случилось с Огненным и с завалом? Я только успел
почувствовать, что врага нет, и сразу отпустил себя в забытье.
Серчо криво усмехается:
- Мы на этого Огненного Врага другого духа выпустили, тоже огнем и
еще кое-чем промышляющего. Такого, что и завал расчистил, и кто живой или
живущий рядом случись - тоже убил бы. И нас тоже, не будь брони, и место
там теперь отравленное. Кстати, хотя мы крышу и почистили, сидеть на ней
долго не стоит - немного яду на ней все же есть.
Амгама, хоть и не ему говорят, кивает и на всякий случай отползает,
плеская чаем на траву. Сергей у Чисимета спрашивает:
- А что ты про этих огненных великанов знаешь?
- Обычно они есть не в форме воинов, а в форме вот такого, как мы
видели, красного тумана, который пронизывает недра земли. Когда он в виде
человека иди другого существа - вы видели, что бывает. Это очень древний
дух, и почти никогда нельзя понять, чего он хочет или что его рассердило.
А когда наши маги его прижимали, то у нас он опять уходил под землю
красным туманом.
Подумал Чисимет и добавляет:
- Только у нас, конечно, все немного по-другому выглядит, чем тут.
Наверно, это его вахлаки Орогоччу имели в виду, когда говорили про
подземного врага. Вот только странно, что он над землей был, сверху.
Знахарь, - Чисимет делает грустную паузу, - Знахарь говорил о каком-то
колдовстве, и скорее всего, это Враг заставил Огненного воина подняться из
глубин, и даже не вчера, а еще тогда, когда мы шли по пустыне - помните
зарево?
Я под влиянием рассказа боязливо гляжу в сторону Мелкогорья -
горизонт как горизонт, ничего страшного, только облака начинающим заходить
солнцем подсвечены. Серчо тащит из танка на траву экран, потом переносной
пульт и принимается компоновать запись прохода через лабиринт. Я сижу
терпеливо, охота поглядеть, что с великаном стало, когда наши полторы
килотонны ухнули. Ага, вот - Серчо крутит медленно, кадр на кадр наползает
- на экране Огненный воин вырастает чуть ли не с Эйфелеву башню и через
треть секунды лопается как мыльный пузырь, как шарик воздушный слишком
сильно надутый. Ошметки пытаются сохранить какую-то форму, но идет ударная
волна, а потом и вторая, и третья - несколько раз она от скал отражалась.
Окончательно остатки разметало. Чисимет говорит:
- Вряд ли вот этот Огненный воин сможет еще раз возродиться. Он и
так, видимо, был усталый, а может, и слабый от рожденья, уж больно
медленно он образ принимал, и мантия его огненная только жар источала, а
должна была еще и давить. А тут еще ваш демон, видимо, гораздо более
сильный. А его имя можно вслух произносить? Или хотя бы знать вообще?
Пьеро мрачно усмехается, у него брат на манхэдской станции работал,
на той, которую потом иначе, чем "третье че", не называли. Сергей коротко
говорит:
- Можно, он ведь не живой и не живущий, только имя его тебе ничего не
скажет. У нас его работать заставляют - его младший брат вот и коробку
нашу тащит, а может он и убивать. Называй вслух, не называй - ничего не
будет. Он не из вашего мира и не по вашим законам живет.
Серчо прерывает Сергея:
- Ладно, хватит, все тут не объяснишь так, как надо. Если вообще
надо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131