Кончится - снова плутать, но уже на
голодное брюхо. Ну и потом лечь где-нибудь у теплой стенки и тихо
помереть, мучаясь совестью, что такое чистое и культурное место будет
теперь захламлено безымянными останками. Вдоволь натешившись такой
перспективой, я решаю отвлечься от мрачных мыслей и принимаюсь старательно
вспоминать всякие дурные и веселые эпизоды из биографии. Особого подъема
настроения это не вызывает, но отвлекает все же. Часа через три Граф
начинает подавать признаки жизни - открылись глаза и помещение обводят.
Затем он с явным недоверием к своим силам садится и приваливается к
стенке.
- Ну, как мы себя чувствуем? - Ответа нет. Граф просто осторожно
пробует повернуть голову, шевелит руками. Затем спрашивает:
- А где все остальные?
Я встаю навытяжку и весело докладываю:
- Не могу знать! Пахан в нетрезвом состоянии оставлен на поле боя, за
что ответственности нести я не собираюсь. Группа из двух эльфов и одного
орка отбыла в неизвестном направлении. Ваша благородная особа находится на
излечении после контузии камнем неизвестной породы. Ну как, вспоминаешь?
- Вспоминаю... - Вот тебе и на. Голос безнадежный, и лицо даже не
мрачнее тучи, а просто не знаю, с чем сравнить. Такое впечатление, что он
от горя готов завыть на каменные плиты потолка за неимением луны, но
невероятными усилиями сдерживается. Мне это не нравится:
- Ладно, хватит, нечего тут пантомимы разыгрывать. Выкладывай, какое
горе, вместе помозгуем, как с ним бороться. А то, знаешь, нам либо вместе
выбираться или не выбираться, либо то же самое, но поодиночке. И первый
вариант меня больше устраивает.
Граф глядит на меня притухшим взором и серьезно, вроде бы спокойно
говорит:
- Действительно, горе, беда. Причем такая, что нет смысла даже делать
что-то. Это я не про тебя, это про меня. Я не выполнил своего обещания, и
никто из нас троих. Я дальше жить не собираюсь.
- Слушай, ты, тоже мне, свечка гаснущая. Я с ним как с нормальным, а
в ответ что? Видал я у вашего брата такие тихие истерики, они гроша
ломаного не стоят. Выполнил, не выполнил - сколько всего на свете сделать
просто невозможно, а вот исправить как раз наоборот, можно что угодно, тем
более тебя-то сроки не поджимают, а ты как лужа растекся!
Граф на мою агитацию никак не реагирует, просто смотрит, о своем
думая, и я наконец понимаю - не истерика это. Ну что мне делать - на
колени, что ли, встать: не помирай, мол, друг сердешный, один остаться
боюсь хуже всего прочего, да и тебя, дурака, жалко?
- Граф, ты, конечно, можешь что угодно над собой учинять, но ведь ты
ж еще и мне помогать до последнего поклялся, вспомни - звездное небо в
свидетели брал!
Граф улыбается:
- Мне теперь все равно, ты меня отнюдь не напугал. Но и сам ты тоже
напрасно боишься - я помогу тебе, ибо мне кажется, что тебе придется
совершить еще многое - или здесь, или наверху. А я... я подошел к концу
своей дороги и сейчас перешагиваю ее край. Дальше - ровное и гладкое поле,
и я на нем буду скользить от каждого толчка, пока не смогу уйти.
Ладно, спасибо что хоть кончину отложил, а дорожные рассуждения - его
дело. Говорю нарочито бодрым тоном:
- Прекрасно. Итак, где мы находимся - знаешь?
- Нет.
- Как-нибудь в этих лабиринтах ориентируешься?
- Нет.
- Совсем хорошо. План действий?
- Найти затворную плиту, открыть. За ней могут оказаться знакомые
ходы, я их узнаю. Хоть и не много я здесь ходил, но помню все места, где
бывал.
Еще бы нет: эльф, забывший что-то - картинка не из обычных.
Снова вперед, по обрыдлым коридорам в ровном бело-желтоватом свете.
Ищем тупики, наконец находим, Граф чуть ли не по запаху выявляет ключевые
камни - их три, но если я расставлю руки до двух соседних дотянусь. Мой
спутник присаживается на пол:
- Надо подождать до времени. Хитро было придумано - но не спасло.
- Граф, ты можешь говорить яснее? Мне, ей-же-ей, хочется понять
наконец, в какую игру я ввязался. Я б тебя вопросами замучал, да не знаю,
про что ты ответишь, а про что нет. Расскажи лучше сам, и при этом учти,
что я... в общем, я, наверное, более чем просто человек достоин доверия.
Хвастливо? Можешь не верить, дело твое.
- Хорошо, Алек. Я объясню тебе всю историю вообще, а всякие
подробности - ты уж извини.
У меня возникает желание пройтись по поводу секретов тысячелетней
давности, но лучше сдержаться, а не то вдруг Граф опять скиснет.
Тайны оказываются не "тысяче...", а сроку в пять-шесть раз большего,
еще тех времен, когда в этих местах обосновался народ, неизвестно откуда
пришлый, и тогда-то загадочный, а по нынешним временам полный мрак. Народ
этот городов и крепостей себе не строил, но только потому, что были против
тунгиры, коренное тогда население этой земли. Я специально переспросил -
тунгиры, это краболовы, что ли? - оказалось нет. Краболовы с тунгирами в
тесном родстве, это да, но тунгиры были единым народом и серьезной силой,
а краболовы до сих пор мелкими группками вдоль рек бродят и редко-редко
оседают в деревнях. От природы им дано многое, но увы, не в прок - тут я с
Графом полностью согласен.
- Ну, так вот, - продолжает Граф. - Тогда очень многим не верилось в
будущую мирную жизнь, и очень свежи были в памяти ужасы прежних времен.
Да уж. Помнится, в Круглом даже сейчас, рассказывая о гигантомахиях
тех времен, старики опасливо понижают голос.
- К тому же на юго-западе маячил бастион зла, а здесь - на ближнем
Севере - загадочный форпост Токрикан, о котором до сих пор известно мало,
но то, что известно, внушает беспокойство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131