Влево и вправо уходят раздвоения и
растроения, я ныряю в них не задумываясь, и наконец оказываюсь перед
дверью в виде железной плиты с могучим, но примитивным замком.
Бодро-весело рукояткой ножа выбиваю пружину, переворачиваю ее вверх
ногами, ставлю обратно и со стопором делаю то же самое. Теперь, чтобы
дверь запереть, нужно сделать все наоборот по сравнению с тем, как раньше,
а открытый замок выглядит как запертый - и ручка вниз, и засов сбоку.
Завершив эту работу, я тяну дверь на себя, продираюсь в щель, обратно все
закрываю, а потом оглядываюсь. Комната, вырубленная в скале, два окошечка,
коптящие плошки на крюках, две штуки. В стене четыре кольца, к ним
прикованы цепи. Короткие черно-ржавые змейки заканчиваются кандалами, а
кандалы плотно облегают оба запястья и обе щиколотки изможденного эльфа с
полуживым взглядом. Воззрившись на меня, он пытается что-то сказать, но то
ли от удивления, то ли от слабости выходит полухрип-полушипение
непотребное. Оглядываюсь внимательней - увы, кувшина воды, оставленного
заботливым тюремщиком не наблюдается, как и вообще ничего, голо. Поэтому я
узника просто тормошу, дергаю за нос и улыбаюсь радостно - мол, все путем,
а что не путем, так то подправим. Это имеет действие - глазки ожили,
спинка выпрямилась - молодец, приятно посмотреть! Он снова пытается
заговорить и со второй попытки интересуется, кто я такой.
- Уртазым-могуз, знаешь это слово? - кивок головой. - Ну вот, попал
сюда случайно, от своих оторван, так что надеяться особо не на что, разве
на то, что прилетит друг-волшебник в голубом вертолете. Да и то -
волшебников в округе явный перебор, и Друг среди них уже имеется. Ну, а ты
здесь какими судьбами?
Эльф, естественно, мои речи понимает малость не полностью, и пока он
собирается с мыслями, я отхожу к двери - и правильно делаю. Со скрежетом
открывается волчок, которого я и не заметил, и приходится падать на пол,
чтобы оказаться в мертвой зоне. За дверью голоса:
- Да нет его здесь, не мог же он изнутри засов запереть. Этот парень
такого не умеет, его короткое счастье. Был бы он сейчас уже и смирным, и
послушным, а теперь побегает еще.
- И мы побегаем, так-растак, да еще баба эта. Может, напутали, а? Вот
с друзьями его проще было. И с чего это... - волчок закрыт, и разговор
дальше не слышен. Я оборачиваюсь к эльфу, и он начинает говорить на
западном эйфеле, который я знаю неплохо:
- Я умею строить корабли, которые не возвращаются, умею и люблю, до
сих пор эта любовь в душе у меня, хотя я, наверное, должен проклясть свое
умение. Но я очень много кораблей отправил на Благословенную Землю, многие
об этом знали, и он тоже узнал. Меня тайно схватили и привезли сюда. Но
ему не нужны корабли, и не к Благословенной Земле он тянет руки. Нет, ему
нужна только дорога, спираль которой уходит в ночь, которая завернута
троекратно, и по ней можно уйти с земли в холод и темноту, а можно и
призвать мрак и ужас на землю. Я никогда не хотел делать такого, но он
сильней меня, он почти каждую ночь, сковав волю мою и еще десятка сильных
и смелых душ, употребляет их жизненную силу на свое дело. И я, я в этом
помогаю ему, не помня себя от боли и стыда. Я не могу убить себя, и я не
могу сопротивляться. Вот и сейчас он держит спиральный мост, но слабый и
тонкий, и я могу отдохнуть - он знает, что и рабам, особенно ценным, нужен
отдых. То, что сейчас - тонкая ниточка, а через час или два она снова
станет открытой трубой, бесконечно длинной, которой он будет шарить в
неведомых глубинах неба. Но это будет через час, а пока я почти свободен,
эти цепи - ничто по сравнению с тем, что меня скоро ждет.
Узник замолкает, а я подхожу к окну. Оно выходит как раз к круглому
озеру, над которым - изумительной синевы небо, на нем звезды образуют
отчетливый рисунок выгнутого бредня. Черная, ничего не отражающая вода
удивительно быстро и спокойно вращается, заметно поднимаясь к краям. Из
центра вращения вверх, в небо, уходит еле-еле заметная светящаяся нить,
закрученная в пологую спираль, узкую вначале и все сильнее
разворачивающуюся кверху. Эльф, кажется, бредит, бормочет себе под нос:
"Корабли уходят дальше, и не различимы глазом, но я вижу - уходят по своей
дороге в небо, покидая Средиземье, я их делал с наслаждением..." - и
дальше, в том же роде, Я его некоторое время слушаю, а потом пробуждаю от
транса:
- Послушай, я тут подумал и решил, что еще одной "живой душой"
придворной становиться не стоит. Как твоего мучителя различит, если он
сюда зайдет?
- Он может быть кем угодно, может быть многими, а может быть и никем
совсем. А скоро он станет этим вот озером, и тогда он сможет видеть и
ощущать, что на конце трубы, которую я ему сделаю. Я не думаю, что ты
сможешь избежать участи, которую сам сейчас назвал. А сейчас... помоги мне
сейчас умереть, у тебя ведь есть нож, и такой, от которого мне не стыдно
принять избавление!
Неохота мне тебя, дорогуша, ножиком пырять, лишний грех на душу
принимая - это я так думаю, а сам говорю:
- У меня тебе кое-что получше есть. Наконечник стрелы отравленной, я
тебе его сейчас дам, а ты в руке держи. Как надумаешь кончать - просто
сожми покрепче, чтобы царапнул, и все. Никто не спасет, хоть маг из магов
будет. Берешь? - эльф кивает. Я развязываю многочисленные узелки,
добираюсь до кармана и вытряхиваю из него чехольчик с наконечником и
звездочку впридачу. Эльф тихонько стонет, я оборачиваюсь узнать, в чем
дело, а он неожиданно чистым, звонким голосом, какой эльфу от природы и
положен, говорит:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131