«Так, значит, я погнался за одним, а нашел совсем другое,— начал размышлять вслух комендант, оставшись один.— Одноглазый, конечно, это призрак, но призрак смелый, который может прогнать христианина от дублонов! Однако я могу взять себе в помощники всех святых. Посмотрим! Если я выпущу на свободу этого важного голландца при условии, что он укажет властям, то есть мне, то место, где зарыты сокровища, следует ли считать ту красавицу для меня потерянной? Как бы не так! Когда я предъявлю ей тот документ, она тоже будет моей. Но сначала нужно избавиться от соперника. Итак, убийство? Нет, это не годится. А если нельзя сохранить и то и другое, не убивая его, тогда следует довольствоваться одним — деньгами. А пока их следует заполучить. Мне они пригодятся больше, чем церкви. Но когда я заполучу эти сокровища, оба голландца опять окажутся у меня на пути. Значит, они должны исчезнуть из этого мира. Тогда я заполучу вдобавок и прекрасную Амину! Да, смерть обоих — это первейшее условие моей полной безопасности. Разумеется, после того, как я получу доступ к богатству. Надо все продумать!»
Поразмыслив еще некоторое время, комендант пришел к выводу, что эта довольно правдоподобная история может быть просто выдумкой.
«Но все же,— продолжал он размышлять вслух,— если клад существует, он должен быть моим. Если его нет, я найду способ отомстить за ложь. Но нужно будет убрать не только тех двоих, но и тех, кто будет присутствовать при этом. А потом... Кто там? Это ты, Педро?»
— Да, сеньор.
— Ты давно уже здесь?
— Я только что вошел, сеньор. Мне показалось, что вы звали меня.
— Можешь уходить, ты мне не нужен!
Педро ушел. В комнате коменданта он находился дольше, чем сказал, и слышал весь его разговор с самим собой от начала до конца.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Стояло ясное утро, когда португальское судно, на котором находилась Амина, вошло на рейд города Гоа. В то время это был роскошный, богатый город, столица Востока, город дворцов, которым правил вице-король, наделенный неограниченной властью.
Корабль приблизился к берегу, и вся команда высыпала на палубу. Капитан, не раз бороздивший моря в этой части света, рассказывал Амине о достопримечательностях города. Когда судно миновало форт и вошло в устье реки, взору находившихся на борту открылись раскинувшиеся по обоим берегам поместья дворян и аристократов — восхитительные дворцы среди мандариновых рощ, наполнявших ввздух чудесным ароматом.
— Вон там, сеньора, вы видите великолепный замок вице-короля.— Капитан показал на здание со множеством пристроек.
Амина никогда в жизни не видела таких больших городов, взгляд ее приковывали величественные шпили церковных башен.
— А вон там,— продолжал капитан, показывая на внушительного вида храм,— церковь иезуитов с монастырем. А в церкви, которая сейчас как раз напротив нас, покоятся священные мощи святого Франциска, человека, рьяно насаждавшего здесь христианство и отдавшего за это жизнь.
— Патер Матео рассказывал мне об этом,— откликнулась Амина.— А вон то что за здание?
— Это монастырь августинцев, а соседнее — приют доминиканцев.
— Поистине, великолепно! — восхитилась Амина.
— А здание, что около самой воды — резиденция вице-короля. А вон то, справа, монастырь монахинь францисканского ордена. Высокая же башня принадлежит собору святой Катарины. А вон то здание с круглыми сводами позади дворца вице-короля, видите?
— Да, вижу,— подтвердила Амина.
— Это дворец святой инквизиции!
Хотя Филипп и рассказывал Амине об инквизиции, но ясного представления о ней у нее не сложилось. Тем не менее она вздрогнула, услышав название этого ужасного трибунала.
— А сейчас мы приближаемся к таможне,— продолжал капитан,— но тут я вынужден покинуть вас, сеньора.
Через несколько минут судно пристало к таможенной пристани. Капитан и пассажиры сошли на берег, Амина же оставалась на борту до тех пор, пока патер Матео не нашел для нее подходящее жилье.
Священник возвратился на следующее утро и сообщил, что он подыскал ей место в монастыре урсулинок. С аббатисой монастыря он был давно знаком. Патер предупредил Амину, чтобы она придерживалась, насколько это возможно, существующих там правил, поскольку аббатиса является строгим пастырем, пояснив, что в приют принимаются лишь девушки из самых богатых и влиятельных семей. Расставаясь, он пообещал навещать ее и беседовать о вещах, которые близки его сердцу и необходимы для врачевания ее души. Серьезность и доброжелательность старого человека растрогали Амину до слез, которые родили у патера надежду, что его подопечная вскоре окажется в лоне святой церкви.
«Он славный человек!» — подумала Амина, когда патер ушел.
Амина не обманывалась. Патер Матео действительно был добрым человеком, но, как все люди, не без недостатков. Фанатик своей религии, он с радостью, как мученик, пожертвовал бы жизнью ради нее, но, встречая сопротивление своим убеждениям, он становился несправедливым и жестоким.
У патера Матео было несколько причин для устройства Амины именно в монастырь урсулинок. Прежде всего он хотел обеспечить ее безопасность, подобную той, что была обеспечена ему, когда он проживал в ее доме. Кроме того, он хотел, чтобы Амина находилась под присмотром аббатисы, поскольку он не освободился все еще от подозрений о причастности Амины к небожеским делам. Но аббатисе он, разумеется, ничего об этом не сказал, считая непорядочным вызвать к Амине недоверие, и представил ее как особу, намеревающуюся приобщиться к христианской вере. Уже только одна мысль о возможности воспитать приверженца — радость для обитателей монастыря, и поэтому аббатиса согласилась принять к себе нуждающуюся в обучении и обращении с большей охотой, чем благочестивую христианку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101