При этом ее прекрасные губы искривила усмешка, что не говорило в пользу ее новой веры.
Забрезжил рассвет, но Филипп продолжал крепко спать, а Амина бодрствовать.
«Теперь, наверное, хватит»,— подумала Амина, когда взошло солнце.
Она помахала веткой над мужем и громко произнесла: «Филипп, Филипп, проснись!»
Филипп шевельнулся, открыл глаза, но от яркого дневного света тут же закрыл их. Приподнявшись, он оперся на локти и стал, казалось, приходить в себя.
— Где я? — воскликнул он.— В своей постели? — Он провел рукой по лбу, наткнулся на пергамент, сорвал и посмотрел на него.— А Амина? Где же она? Боже мой! Какой сон! А это что? — продолжал он, обнаружив листок пергамента и на руке.— Я вижу, что это работа Амины,— и он уткнулся лицом в подушки.
Тем временем Амина была уже в постели. Она обняла мужа и прошептала: «Спи, дорогой Филипп, спи! Мы поговорим потом, когда проснемся».
— Ты здесь, Амина? — сконфуженно спросил Филипп.— Мне показалось, что я один. Я видел сон...
И Филипп снова заснул, так и не закончив фразы. Амина, уставшая от бессонной ночи, тоже заснула, чувствуя себя счастливой.
В то утро священнику Матео пришлось дольше обычного ожидать завтрак, так как Филипп и Амина появились у стола на два часа позже.
— Доброе утро, дети мои,— произнес Матео.— Поздновато вы встаете.
— Это Филипп долго спал,— отвечала Амина,— а я почти до рассвета охраняла его сон.
— Хочу надеяться, что ему не было плохо? — задал вопрос Матео.
— Нет, но я никак не могла уснуть,— пояснила Амина.
— Тогда ты противоречишь сама себе, дочь моя, утверждая, что бодрствовала всю ночь.
Филипп вздрогнул. Он понимал, что, если Амина проговорится о том, что делала прошедшей ночью, патер разгневается. Но Амина быстро поправилась:
— Я была занята созерцанием, насколько мне позволяют мои скромные познания.
— С тобой благословение святой церкви, дитя мое! — молвил священник, прикасаясь ко лбу Амины.— И с тобой тоже, Филипп Вандердекен!
Смущенный Филипп присел за стол. Амина, как всегда, была сдержанна, но говорила меньше и казалась занятой своими мыслями.
После завтрака священник занялся молитвенником, а Амина подала Филиппу знак, приглашая его на прогулку. Они молча дошли до лужайки, где Амина впервые предложила мужу свое мистическое средство. Супруги присели, и Амина, взяв Филиппа за руку и серьезно глядя ему в лицо, спросила:
— Ты видел сон прошедшей ночью, Филипп?
— Да, видел,— отвечал Филипп.
— Расскажи мне о нем, чтобы я смогла истолковать его.
— Трудно будет дать ему толкование. Мне хотелось бы знать, кто послал мне его?
— Расскажи, что ты видел во сне? — спокойно повторила Амина.
— Мне казалось,— начал Филипп,— будто я капитан судна, идущего под парусами вокруг мыса Доброй Надежды. Море было спокойно, дул легкий бриз. Я находился на юте. Солнце склонялось к закату, и на небе засверкали звезды, но ярче, чем обычно. Потом оказалось, что я лежу на расстеленном на палубе пальто, сплю и во сне вижу многочисленные звезды. Затем я проснулся с ощущением, будто я тону. Я оглянулся. Мачты, такелаж, корабль — все исчезло, а я плыву в большой и красивой раковине в открытом океане. На душе у меня было беспокойно, я боялся пошевелиться, чтобы не опрокинуть свой легкий челн. Потом я увидел, что перед раковины опустился и маленькая белая рука ухватилась за край. Я не шевелился, хотел закричать, мол, раковина может перевернуться, но не мог выдавить из себя ни звука. Потом из воды постепенно появилась женщина и оперлась на край раковины. Кожа у нее была ослепительно белой, концы ее длинных распущенных волос плавали на поверхности волн. Мягким голосом она обратилась ко мне:
— Чего ты боишься, Филипп Вандердекен? Разве твоя жизнь не заколдована?
— Я не знаю,— отвечал я,— но, пожалуй, уверен, что моей жизни грозит опасность.
— Опасность? — переспросила она.— Возможно, это было, когда ты доверял ее несовершенному изделию из дерева, которое вы, смертные, называете кораблем. Но откуда может появиться опасность в раковине морской русалки, Филипп Вандердекен? Ты пришел, чтобы найти своего отца?
— Да,— отвечал я.— Разве это не воля Божья?
— Это твоя судьба, и она руководит тобой. Давай искать его вместе. Это моя раковина, но ты не знаешь, как ею править. Могу ли я помочь тебе?
— А выдержит ли она нас обоих?
— Ты увидишь,— проговорила она, смеясь.
После этого она скрылась под водой и появилась сбоку и забралась на край раковины, которая возвышалась над водой едва ли на три дюйма. Так, опустив ноги в воду, она сидела рядом со мной, но раковина, к моему удивлению, казалась такой же легкой, как и прежде. Мы быстро поплыли вперед, наш челнок управлялся только волей русалки.
— Ты все еще боишься, Филипп Вандердекен? — спросила она.
— Нет,— отвечал я.
Моя проводница отбросила в сторону волосы, закрывавшие ее лицо.
— Так посмотри же на меня! — попросила она. Я посмотрел и узнал в ней тебя, Амина!
— Меня? — улыбаясь, переспросила Филиппа жена.
— Да, тебя. Я назвал тебя по имени, обнял и почувствовал, что так смог бы плыть целую вечность.
— Рассказывай дальше, Филипп,— попросила Амина.
— Мне показалось, что мы проплыли уже тысячи миль. Мы проплывали мимо красивых островов, которые, как жемчужины, лежали на серебряной глади океана.
— Только не в спокойных водах мы должны искать твоего отца,— подсказала мне моя спутница.
Постепенно волнение моря усиливалось, и раковину стало сильно раскачивать, но ни единой капли воды в нее не попало, и мы уверенно пробивались сквозь пенящиеся волны, которые давно уже поглотили бы даже самое прочное судно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101