— Не бойся!
- А я и не боюсь,— отвечала она, прижимая руку к сердцу.— Теперь все уже позади. Дух моего любимого мужа, я благодарна тебе! Добро пожаловать, Филипп, поскольку я рада встрече с тобой, даже мертвым!
При этом Амина чуть отошла от окна, как бы приглашая его в комнату.
«Боже милостивый! Она принимает меня за мертвого!»—подумал Филипп.
Так и не решив, как разубедить жену, он воспользовался окном, чтобы попасть в дом, усилив тем самым убеждение Амины, присевшей на кушетку и смотревшей на него немигающим взглядом, что перед ней призрак.
— Так рано... и так скоро! — запинаясь, пролепетала она.— О, Боже, Боже! Твоя воля исполнилась! Но как тяжело вынести все это, Филипп! О, мой Филипп! Я чувствую, что скоро последую за тобой!
Услышав эти слова, Филипп страшно испугался, что, увидав его живым, Амина лишится чувств, и поэтому попытался заговорить с ней спокойно.
— Послушай меня, дорогая Амина! — начал он.— Хотя я и появился неожиданно и в неподходящий момент, но я жив! Обними меня и убедись, что твой Филипп не призрак!
Амина пронзительно вскрикнула.
— Во мне течет настоящая кровь! Это я — нежно любящий тебя твой супруг! — продолжал Филипп, обнимая и прижимая к себе жену.
Амина выскользнула из его объятий и залилась слезами, облегчая свою исстрадавшуюся душу. Филипп опустился на колени, не выпуская ее из объятий.
— Благословенный Боже, я благодарна тебе!—произнесла Амина наконец и, повернувшись к мужу, продолжала:— Я подумала, Филипп, что это твой дух явился ко мне. О, как я была рада видеть даже его!
Она, плача, склонила голову к нему на плечо.
— Ты можешь выслушать меня? — спросил Филипп после минутной паузы.
— Могу, могу! Говори, говори же, мой единственный,—отвечала Амина.
Филипп вкратце рассказал ей обо всем, что с ним произошло, и был вознагражден нежными ласками своей растроганной супруги за все перенесенные лишения.
— Как поживает твой отец, Амина? — поинтересовался тестем Филипп.
— С ним все в порядке,— отвечала Амина,— но о нем мы лучше поговорим завтра.
На следующее утро, проснувшись и вглядываясь в дорогие черты еще спящей жены, Филипп подумал: «Поистине, Бог милостив и милосерден. Я чувствую, что блаженство мое пока продолжается, но это счастье связано с исполнением моего долга, и я буду строго наказан, если забуду о священной клятве. Несмотря на опасности, я посвящу всю жизнь исполнению долга и доверюсь милости Всевышнего, который когда-нибудь вознаградит меня и в этом мире, и на том свете. Но разве я уже не вознагражден за все, что пережил?»
Поцелуем он разбудил жену. Ее темные глаза засветились навстречу ему любовью и радостью.
Прежде чем Филипп покинул спальню, он снова справился о минхере Путсе.
— Отец доставил мне немало хлопот,— отвечала Амина.— Я была вынуждена запирать гостиную, когда уходила оттуда, потому что несколько раз заставала его при попытках открыть шкафы. Его жадность к золоту ненасытна, он только и мечтает о богатстве! Он доставил мне много страданий, утверждая, что я тебя никогда больше не увижу. Однажды он потребовал, чтобы я отдала ему все твои деньги. В то же время он меня побаивается, но еще больше страшится твоего возвращения.
— А как его здоровье? — спросил Филипп.
— Он не болеет, хотя заметно сдал,— отвечала Амина.— Он напоминает тлеющий костер, который иногда вспыхивает, чтобы снова угаснуть. Временами он похож на ребенка, но потом опять становится серьезным и строит планы, будто все еще полон юношеских сил. О, каким жестоким проклятием должна быть жадность к земным благам! Я знаю, что это нехорошо, Филипп, но я, признаться, опасаюсь: вдруг этот старый человек, стоящий у края могилы, в которую он ничего с собой взять не сможет, пожертвует твоей, да и моей, жизнью, если это поможет ему добраться до твоего богатства! Я же готова отдать жизнь только за один-единственный твой поцелуй!
— Ну что ты, Амина! Неужели за время моего отсутствия твой отец дал повод для таких ужасных подозрений?
— Я не решаюсь высказать всего, что думаю,— продолжала Амина,— а тем более свои предположения. Между тем я тщательно слежу за отцом. Но не будем больше говорить о нем, ты скоро сам все увидишь. Не ожидай от него радушного приема, а если он и будет оказан, не верь, что это от чистого сердца! Я не хочу сообщать ему о твоем возвращении, так как мне хочется посмотреть, какое впечатление произведет на него твое появление.
Амина спустилась вниз, чтобы приготовить завтрак, а Филипп вышел на улицу. Когда он снова появился в гостиной, минхер Путс сидел с дочерью за столом.
— Нет Бога, кроме Аллаха! — воскликнул старик.— Так ли видят мои глаза? Это вы, минхер Вандердекен?
— Да, это я,— отвечал вошедший.— Я вернулся вчера вечером.
— И ты ничего не сказала мне, Амина! — огорчился старик.
— Я хотела преподнести тебе сюрприз, отец.
-- Сюрприз? Я удивлен! Я поражен! Когда вы снова уходите в море, минхер Филипп? Предположительно довольно скоро, может быть, даже уже завтра? — спросил доктор.
— Не ранее, чем через несколько месяцев, надеюсь,— отвечал Филипп.
— Через несколько месяцев? Почему так?—рассердился старик.— Вам надо добывать деньги! Скажите, много денег вы привезли с собой?
— Нет. Я потерпел кораблекрушение и чуть было не погиб.
— Но вы все же снова пойдете в море?
— Да, я предприму новое плавание.
— Ладно, мы будем и дальше охранять ваш дом и ваши гульдены.
— Я постараюсь избавить вас от забот, по крайней мере касающихся моих гульденов,— вставил Филипп, подстрекаемый желанием подразнить старика,— поскольку думаю взять деньги с собой.
— Взять с собой? Но почему?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101