Матросы и шлюпки были подняты на борг. На палубе подобрали представителя, его парик и шляпу и отнесли в каюту. Примерно через час опасность судну уже не угрожала.
— Сейчас надо закрепить шлюпки, а потом мы, прежде чем ляжем спать, все вместе поблагодарим Бога за наше спасение,— отдал приказ капитан Клоотс.
В ту ночь «Тер-Шиллинг» вышел в открытое море миль на двадцать, а затем взял курс на юг. Под утро снова установился штиль.
Капитан Клоотс находился на юте и обменивался с Хиллебран-том впечатлениями об опасностях прошедшего дня и о трусости представителя, когда из каюты, расположенной на корме, донесся сильный шум.
— Что там еще могло случиться?— спросил капитан.— Потерял человек разум от страха? Черт побери, он разнесет всю каюту!
В это время слуга представителя вихрем взлетел по трапу на ют и закричал:
— Минхер Клоотс! Помогите моему хозяину! Его убивают! Медведь... Медведь...
— Медведь? Мой Иоанес? Что с ним? — откликнулся Клоотс.— Ведь зверь ручной, как собака. Пойду-ка посмотрю, что там случилось.
Но прежде чем капитан дошел до каюты, из нее выскочил в одном белье перепуганный представитель.
— О, Боже мой! О, Боже! — стонал он.— Меня убивают! Меня хотят съесть живым!
При этом представитель побежал на бак и там попытался взобраться по такелажу на мачту. Капитан Клоотс с изумлением смотрел ему вслед. Когда тот начал цепляться за такелаж, Клоотс зашел в каюту и увидел все безобразие, учиненное его Иоанесом: драпировка сорвана, кругом валялись порванные коробки, два парика, осколки разбитых горшочков со сгустками меда, который медвежонок слизывал с большим удовольствием.
А случилось вот что. Когда корабль стоял на якоре в бухте, минхер Ван Штруме — большой любитель меда — выменял его у местных жителей. Мед был залит в горшочки, предназначался для дальней дороги, и прилежный слуга спрятал горшочки в шкаф. Утром слуга вспомнил, что прошедшей ночью парик его господина сильно пострадал, и он, открыв шкаф, стал подбирать для него другой головной убор. В этот момент возле каюты случайно оказался медведь и учуял запах меда. Все медведи любят мед и всеми способами стараются добыть его. Иоанес тоже подчинился своим инстинктам. Влекомый запахом меда, медведь вошел в каюту и подошел к койке, на которой спал Ван Штруме. Тут его заметил слуга и ударил тряпкой по носу. Иоанес, твердо решивший полакомиться медом, вцепился в драпировку, сорвал ее и стал приближаться к предмету своих вожделений. Он схватил коробки с париками, порвал и разбросал их, показав тем самым, что шутить не намерен. Когда же слуга ударами попытался выгнать его, он оскалился, показав два ряда крепких зубов. В это время минхер Ван Штруме проснулся и, увидев медведя, сильно перепугался. Ему не пришло в голову, что медведя мог привлечь и привести в каюту запах меда, и он подумал, что зверь нападет на него. Слуга предпринял еще одну попытку прогнать медведя, но когда тот поднялся на задние лапы, как бы намереваясь напасть, юнга побежал на палубу. Представитель, поняв, что остался один на один с медведем, вскочил с койки, бросился вон из каюты и, как мы уже описали, помчался на бак, оставив, таким образом, поле боя за Иоанесом, который тотчас же воспользовался этим и захватил свою добычу.
Минхер Клоотс, сразу поняв все, высказал Иоанесу неудовольствие и даже пнул его ногой. Однако тот не хотел отказываться от лакомства и громко заревел, протестуя.
— Плохи же твои дела, мастер Иоанес,— молвил минхер Клоотс.— Теперь тебя придется убрать с корабля, поскольку представитель имеет для недовольства все основания. Понятно, мед я должен оставить тебе, раз ты так настаиваешь.
С этими словами капитан покинул каюту, чтобы успокоить минхера Ван Штруме. Тот стоял среди матросов на баке с непокрытой головой, прикрывавшее его тощее тело нательное белье трепетало на ветру.
— Я очень сожалею, минхер Ван Штруме,— обратился к суперкарго капитан.— Да, медведь действительно должен оставить корабль.
— Хорошо, хорошо, минхер Клоогс,— отвечал суперкарго.— Это дело будет передано в Компанию. Жизнь ее слуги не должна зависеть от прихотей капитана. Еще немного, и я был бы разорван на куски/
— Медведь вовсе не хотел нападать на вас, минхер, его интересовал только мед,— возразил Кдоотс.— Он заполучил его, и даже я ничего не мог с ним поделать. Звериную натуру не изменишь. Позвольте пригласить вас в мою каюту, пока зверь не успокоится. С этого дня свободно передвигаться по кораблю он не будет.
Минхер Ван Штруме поразмыслил над тем, что такой вид никоим образом не может соответствовать его сану и достоинству, и, чтобы не стать посмешищем команды, счел благоразумным последовать приглашению капитана.
С большим трудом команде удалось выпроводить медведя из каюты, тот упирался, потому что на локонах париков все еще оставался мед, которым он мог полакомиться. Медведя заперли. Это новое приключение дало пищу для разговоров на целый день, поскольку корабль снова лежал в дрейфе на ровной и блестевшей как стекло воде.
Вечером к капитану и Филиппу, стоявшим на юте, подошел Хиллебрант и сказал:
— Солнце заходило очень красным, и еще до наступления дня подует сильный ветер. Или же я очень заблуждаюсь.
— Я придерживаюсь такого же мнения,— отвечал Клоотс.— Удивительно, что не видно ни одного конвойного судна, а ведь их тоже должно было отнести сюда.
— Может быть, они держались подальше в открытом море, капитан? — предположил старший рулевой.
— Было бы неплохо, если бы и мы поступили точно так же,— отвечал капитан Клоотс.— Тогда бы ,не произошло того, что случилось вчера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101