Ставила на стол и молча уходила.
Но однажды Микаэл попросил Сайми остаться пить кофе с ним. Она осталась. На следующий вечер она тоже осталась и задержалась в его комнате уже дольше. А потом получилось так, что однажды вечером отец Сайми за-. стал их вместе и им не оставалось ничего другого, как просить его благословить их брак. Отец Сайми рассвирепел. Он стучал кулаком по столу и кричал: «Ах, вот какие вы, карелы,— вам делаешь добро, а вы за него так платите!» Микаэл спокойно заявил, что карелы тут ни причем и о том, что он карел, лучше забыть, разумней говорить о деле.
— Убирайся!—рявкнул старик.—Я выгоняю тебя.
Тогда Сайми проявила несвойственную ей смелость: со слезами, но с отчаянной решимостью она сказала отцу, что,, если ее Микаэл уйдет, она тоже покинет отчий дом.
Видимо, в ту ночь старик не спал. Руки его дочери добивались многие, притом люди не бедные, но старик не без оснований полагал, что этих женихов больше интересует приданое, а не сама Сайми. Микаэл ему нравился: этот парень не пропадет, он выбьется в люди. Кроме того, неожиданная решимость дочери заставила старика подумать о том, не идет ли речь о судьбе и третьего человека. И он не ошибся: Лео родился через полгода после свадьбы.
Утром старик позвал Микаэла и объявил: так как Микаэл представляется ему энергичным, способным молодым человеком, то он, исходя из стремления помочь по воле божьей ближнему, готов отдать за него свою дочь и предоставить Микаэлу в долг некоторую сумму денег, чтобы парень мог завершить образование и основать затем собственное дело. Деньги он даст, конечно, под известные проценты. А что касается приданого, то пусть Микаэл на него и не рассчитывает. Микаэл ответил гордо, что он женится на Сайми, а не на деньгах и не собирается жить на приданое жены. А за заем — спасибо. Старику это понравилось.
Не всем удается идти в жизни по намеченному пути. Но Микаэл Кархунен шел уверенно своей дорогой. Из денег, взятых взаймы для завершения учебы, он израсходовал только половину, потому что ограничивал себя во всем. Затем они с Сайми основали свое дело, начали с небольшой лавочки. В первое время обходились без помощников, жили весьма экономно. Они умело вели свое дело и скоро смогли рассчитаться с отцом Сайми. Деньги старику пришлись кстати: к этому времени его дела пошатнулись, он стал нести убытки. Старик в душе был доволен, что когда-то помог зятю. На старости лет он остался не совсем без денег. Старик по-прежнему жил в Ювяскюля, жил,- конечно, более чем скромно. Кархунен не был человеком бездушным и раз, а то и два раза в год посылал тестю подарки.
Через несколько лет после войны Микаэл Кархунен добился титула коммерции советника. Этим титулом он тоже никому не был обязан, получил он его благодаря своему состоянию и своей предприимчивости.
Вот так Хотаттов Мийккула прошел и «большевистскую школу» и капиталистическую школу. Он считал себя честным бизнесменом и знал границы, которых деловой человек должен придерживаться в своей честности.
«Вот вам и Хотаттов Мийккула из Хаукилахти!» От этой мысли на душе коммерции советника стало тепло.
Пришла Сайми.
— Почему не спишь? — Жена присела на край дивана.— Значит, съездил удачно? Я рада за тебя. Жаль только, что тебе приходится так много работать. Поездки так утомляют,— ворковала она.— Тебе бы надо немного отдохнуть, встряхнуться. Иногда ты выглядишь таким утомленным...
О Сайми, Сайми! Придумала бы хоть что-нибудь другое. Все эти слова, этот тон коммерции советнику давно знакомы: супруге опять на что-то нужны деньги.
Госпожа говорила долго. Наконец она перешла к тому, ради чего все это говорилось:
— Да, на рождество я поеду в Ювяскюля. Там меня ждут. Я обещала.
— Конечно, тебе надо съездить.
— Как ты думаешь, прилично ли ехать в старой шубке?
— Для других это было бы вполне прилично, нам, конечно, нет. Закажи новую.
— Ты всегда так добр ко мне.— Сайми растрогалась.— А как с подарком?..
— Да, да, конечно... Только не очень дорогой... Ну что- нибудь такое, ну сама знаешь.
— Ты так любезен. Спи, ты, наверное, очень устал.
Едва успела уйти жена, пришел сын. Он пробежал глазами письма, которые отец оставил для него, собрался было уходить, но снова подошел к столу и стал перебирать бумаги. Отец догадался, что сын хочет что-то сказать. Что же он мнется? Пусть говорит. Сегодня он, Микаэл Кархунен, не откажет ни в чем. Пытаясь помочь сыну, коммерции советник спросил:
— Ты как-то говорил, что хотел съездить Западную Германию.
— Да, там можно получить языковую практику.
— Так поезжай. Сейчас у нас срочных дел нет.
— Сейчас не поеду. Может, весной... Ну, я пошел к
Лайле.
— Ах, к Лайле! Иди, иди. На твоем месте я давно бы пошел, не торчал бы здесь. Хе-хе.
— Через неделю у Лайлы день рождения. Ей исполняется двадцать семь.
— Вот как? А когда будет двадцать восемь, ты тоже
будешь бегать к ней? Или она уже поближе будет? Хе-хе. Тебе-то уже давно за тридцать. Не пора ли...
— Через год мы будем вместе. Все решено.
— Подари ей что-нибудь стоящее,— посоветовал отец.— Последний подарок невесте.
— Об этом я с тобой и хотел посоветоваться. Я бы хотел купить ей западногерманский спортивный автомобиль. Все уже имеют.
— Значит, все уже? — засмеялся отец.— А я и не знал.
Лео помрачнел: неужели отец откажет?
— Нет, Лео, не все имеют. Но ты можешь иметь. Только смотри, чтобы машина вернулась обратно в наш дом. Смотри, чтобы Лайла не отдала твою машину кому-нибудь другому. Ха-ха!
— Спасибо, папа. Ну, отдыхай.
— Скажи Улле, чтобы зашла ко мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112