» — забеспокоился Вейкко.
К утру озеро опять расходилось. За ночь ветер повернул, и тяжелые волны обрушились на берег.
Вейкко пошел в контору фермы, в небольшой аккуратный домик, построенный тогда, когда он работал здесь председателем колхоза.
На пороге его встретил заведующий фермой, рябой парень с густой копной рыжих волос.
— Как хорошо, что ты зашел,— обрадовался он,— а я хотел уже к тебе идти. Надо тут посоветоваться...
Этому парню, только что окончившему сельхозинститут, Вейкко сдал ферму. Сам Вейкко не имел высшего сельскохозяйственного образования, но хозяйство здешней фермы знал, и новый заведующий то и дело обращался к нему за помощью.
— Ну что ж, посоветуемся. Только я позвоню сперва.
Вейкко долго крутил вертушку, пока ему удалось связаться с Хаукилахти. Слышимость была плохая, и Айно Андреевна мало что поняла из путаных объяснений Вейкко. Она сказала, что, как только озеро утихнет, она приедет и посмотрит больную. «Лебедь» добрался благополучно, сообщила она, только сено чуть подмокло. Айно обещала передать Воронову, что Ларинен уехал на собрание в Кайтасалми.
Наконец Вейкко собрался в дорогу. На лодке с подвесным мотором он переехал через пролив. Вытащил лодку повыше на каменистый берег, оставил и мотор в ней — никто все равно не тронет — и зашагал по лесной тропе.
Дорога была ему хорошо знакома. По этой тропинке он привел первых строителей на место, где предстояло построить лесопункт Кайтасалми. Шел он тогда больной, с тяжелым рюкзаком за спиной, с тяжелым сердцем и без партийного билета. Шел он строить поселок и построил его. А сколько им построено после в Кайтаниеми! Он строит, строит, а потом приходит кто-то и говорит: мол, нельзя с тебя пример брать другим. «Пошел он к черту, примерный тоже нашелся»,— опять мысленно ругнулся Вейкко. Разве ему забыть, как он шел тогда по этой тропе? Стояла осень. Лес вокруг был красивый, по-осеннему многоцветный. С сопки перед ним открылся величественный вид: лесистые холмы, причудливые скалы и десятки синих озер, рассыпанных среди лесов и скал. А дальше раскинулось темно- синей ширью Сийкаярви, противоположный берег которого сливался с низкими тучами. Да, мир меняется. Вот и в Кайтасалми вырос новый поселок, один из наиболее крупных в здешних краях. Да и деревню Кайтаниеми не узнаешь: столько понастроили, Хаукилахти тоже новым стал. Скоро дорогу сюда построят, железную дорогу. Жителей на берегах Сийкаярви стало раз в десять больше. Да, все меняется. Вот только озеро Сийкаярви остается прежним, прекрасным и вечно родным для Вейкко. Эти лесные берега, хмурые скалы — его родина Только долго ли они сохранятся такими?
Кайтаниеми встретила его лаем собак, шумом машин, пронзительным треском моторных пил, работавших совсем рядом с поселком. Дома в поселке стояли нескученно: в отличие от многих лесопунктов, между ними сохранились деревья. Раньше, бывало, начнут строить лесопункт, весь лес подчистую вырубят, а потом дома построят и начинают саженцы высаживать у домов. А здесь не так. Вот раскидистая береза, вся уже желтая, стоит у дома Николая Кауронена. В тот вечер, когда пришли сюда и стали выбирать места для домов, они решили, что лучше отступиться от плана и построить дом чуть в стороне от дороги, чем рубить такое дерево, такую красоту. Вот и осталась береза на дворе, возле дома. В этом доме Вейкко всегда останавливается. Николай ему как брат. Когда Вейкко был еще мальцом-несмышленышем и мать его ушла на заработки на Мурманку, Насто, мать Николая, взяла его к себе и заботилась как о родном сыне.
— А-вой, Вейкко! — всплеснула руками Насто, вытерла руки о передник и обнялась с Вейкко.— Ну, как муамо? Здорова ли? А Ирина? — Узнав, что Наталия Артемьевна больна, стала утешать: — Да что, милый. Бог здоровье дает, он же и берет. Ты не печалься. Муамо твоя куда крепче меня, да и моложе ведь...
У Кауроненов все были живы-здоровы. Да и вообще у них никто никогда не болел. Николай и Марина — на работе. Петька, старший из внуков, в школе, а эти вот... И те
тя Насто показала трех белоголовых крепышей, каждый из которых был вылитым Николаем Кауроненом.
Вейкко попил чаю и отправился в контору.
В конторе лесопункта было жарко и сонливо-тихо. Только слышалось неторопливое щелканье на счетах и шелест бумаг. Начальника лесопункта в кабинете не оказалось. Его массивный стол был в таком идеальном порядке, что можно было с уверенностью сказать — за ним сегодня еще никто не сидел. Вейкко не стал расспрашивать, где начальник. В лесу, где ж ему еще быть? Он тоже решил отправиться в лес.
Нижний склад находился на другом берегу, за заливом. Увидев, что из леса выехала машина с древесиной, Вейкко поспешил вокруг залива на склад. Возле тропинки, почти у самой воды, среди огромных валунов высилась старая сосна, такая длинная, что из нее вышли бы доски для двух лодок и еще верхушка осталась бы, и такая толстая, что вряд ли даже вдвоем можно было обхватить ее ствол. Эту сосну, стоявшую подобно хозяину этих берегов, Вейкко тоже помнил с давних пор. Еще мальчишкой вместе с дядей Ийваной он приходил сюда рыбачить. Дядя ^Ийвана Кауронен заменил ему тогда отца и учил азам жизни. Год назад Ийвана умер, а вот его любимая сосна по-прежнему стоит величественная и важная. Вейкко хлопнул ладонью по шершавой коре:
— Стареешь и ты!
Он присел на камень. Вслушиваясь в шум сосны, подумал, что вот Ийваны Кауронена нет и сосна дожизает свой век. Стало грустно.
На нижнем складе Вейкко нашел машину, отправлявшуюся на делянку, и вскочил в кабину. Огромный «МАЗ» покатил по лежневке через болото.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112