Если же они начинали извращать факты, Танттунен обладал достаточными знаниями и достаточно острым языком, чтобы осадить клеветника. «Что же будет сегодня?»— подумала Мирья с тревогой: коммерции советник пришел в сопровождении господина Иокивирта. Поднявшись на трибуну, он долго протирал очки. Наконец опустил очки на стол и, больше уже не трогая их, начал сухо, казенно:
— Милостивые дамы и господа. Господин секретарь отделения общества «Финляндия — СССР» любезно просил меня рассказать о поездке в Советский Союз. Прошу господина секретаря извинить меня, если я не смогу выполнить вашу просьбу именно так, как вам, может быть, хотелось бы...
«Ну, начинается. Напрасно я Нийло с собой взяла»,— Мирья с неприязнью посмотрела на лысую голову господина.
Коммерции советник говорил медленно, взвешивая каждое слово.
— Я не успел подготовить более обстоятельного отчета о поездке, за что еще раз прошу извинить меня, но я охотно отвечу на все вопросы, если таковые будут у уважаемой публики. Для начала я только вкратце остановлюсь на маршруте нашей туристской группы...
Он перечислил несколько московских музеев, фабрик, театров, потом перешел к Киеву, с трудом произнося непривычные слова, назвал несколько колхозов и южных курортов.
— Вот в двух словах наш маршрут. Мы всюду встречали исключительное гостеприимство, но иностранцев принято во всех странах встречать хорошо, так что об этом я не буду распространяться...
Мирья взглянула на господина Иокивирта. Тот сидел, полный злорадства, и наблюдал за Танттуненом, председателем собрания. Коммерции советник закончил:
— Пожалуйста, задавайте вопросы.
С последних рядов раздался женский голос:
— Разрешите спросить, ваше общее впечатление о Советском Союзе — положительное или отрицательное?
Коммерции советник замялся:
— Видите ли, на этот вопрос я не могу ответить одним словом. Мы видели всякое. В каждой стране есть хорошее и плохое. О своих общих впечатлениях я могу коротко сказать следующее: мое отношение к Советскому Союзу всегда было отрицательным. Признаю это откровенно. Я очень высоко ценю таких русских гениев, как Толстой и Достоевский. Я считаю, что они отобразили свою страну и эпоху в правдивых и запоминающихся образах. Я думал, что если в такой стране победил большевизм, то легко представить, что там творится. Я поехал туда больше из любопытства, потому что в последнее время слышал и читал много такого, что никак не соответствовало моим представлениям о той стране. Теперь могу сказать, что либо Толстой и Достоевский неверно отобразили свою страну, либо там произошли грандиозные перемены. Пожалуй, скорее — последнее. Там все новое — заводы, целые города, в деревнях современное механизированное сельское хозяйство. В распоряжении народа научно-исследовательские институты, университеты и школы. Там новый, вполне цивилизованный народ, которого не было при Толстом и Достоевском. Это все—положительное. Отрицательное — это то, что у них нет никакой возможности для частного предпринимательства. Где-где, а у них было бы где развернуться хорошему бизнесмену... Меня просили сказать, что там нашему брату пришлось бы, пожалуй, положить зубы на полку,— он усмехнулся.— И я скажу: да! Нам бы пришлось там протянуть ноги. Но такова у них система. Можно, конечно, покритиковать и то, что там создают. Они строят очень много, но не успевают всё отделывать так, как мы привыкли отшлифовывать. Следующий вопрос?
— Смотри-ка ты! — изумленно прошептал Нийло Мирье.
— Ну, что ты скажешь? — спросила Мирья.
— Что я... Такие люди знают, что говорят.
Господин Иокивирта, испуганный и растерянный, выглядел комично. Он вытянул руку и поспешил задать вопрос:
— Господин коммерции советник, разрешите вас спросить, вернее, заметить,— не однобоко ли вы говорите?.. Истины ради... мы просили бы вас показать и другую сторону.., Что вам не понравилось там? Может быть, вам показывали только лучшее и скрывали что-то? Была ли вам предоставлена свобода передвижения? Ведь гостеприимство, которое вам было оказано, не мешает вам говорить правду. Вот что мы хотели бы узнать.
Коммерции советник смотрел на Иокивирту сначала серьезно, потом загадочно улыбаясь.
— Запомните, господин Иокивирта, что этот вопрос задаете вы, чтобы потом не жалеть. Гостеприимство, которое оказали мне, разумеется, не мешает говорить правду. Показывали ли мне только хорошее и скрывали ли что-либо? Отвечаю. С вашего позволения, я расскажу о том, как вы меня принимали сегодня. Мы раньше не были знакомы, но вы любезно пригласили меня в гости. Разрешите вас публично поблагодарить за это. Вы провели меня в гостиную, самую лучшую из ваших комнат. Так и должно принимать гостей. Ваша гостиная действительно обставлена со вкусом. Но ведь вы не показали мне вашу кухню, кладовую и — простите — грязное белье, которое собираетесь отдать в стирку. Я вас не упрекаю за это, ибо гостю не положено совать свой нос в такие места. Вы угостили меня хорошим обедом, и, наверное, коньяк тоже был высшей марки, но врачи мне запрещают пить. За все это я очень вам обязан. Однако вы справедливо заметили, что, как бы хорошо ни принимали, надо говорить правду и о том, что мне не понравилось. Я воспользуюсь вашим разрешением. Мне не понравилось то, что вы, обыкновенный инженер, и ваши друзья, которых я не имею чести знать, битых два часа учили меня, коммерции советника, как я должен говорить о том, что я видел своими глазами, но чего ни вы, ни ваши друзья не видели и совершенно не знаете. Такое отношение к гостю оскорбляет его, о чем я, с вашего разрешения, должен вам и заметить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91