У меня зрительная память хорошая.
Мы начали было подсказывать, где она могла видеть эту мордатую рожу проходимца: в театре на педерастическом спектакле "Игра шутов", на голубом, ха-ха, экране ТВ, в женской бане, ха-ха, на нудистском пляже, на улочках Тель-Авива, как в коридоре встревожился звонок у двери: бом-бом и ещё раз дилим-бом: открывайте же, засранцы, вино киснет!
- Э, прибыл допинг для мозгов, - догадался князь, отправляясь встречать посыльного.
Скоро наша веселая гоп-компания сидела в сочинском дендрарии, вдыхая запах роз, орхидей, хризантем и прочей пахучей фу-фуйни. Стол ломился от яств. Такое я видел лишь однажды в ресторане "Арагви", когда гуляла армянская свадьба, на которую я попал по дружбе со школьным приятелем Суреном; женился его дядька - добрый пузан с носом, похожим на араратский перевал во время схода лавин. Потом выяснилось, что дядя Хачик когда-то был боксером и шнобель ему расквасили в далекой черножопой Гаване во время мирового первенства, на коем оказал честь присутствовать сам Ф. Кастро, что, впрочем, не помешало ему завоевать бронзовую медаль. Я имею ввиду, безусловно, нашего мужественного Хачика Хачатуряна, а не революционера, обреченного на вечный бой с тенью, то бишь собственным народом.
Между тем, наш праздник продолжался, несмотря на временные трудности переходного периода. Взяв на себя трудную роль тамады, князь провозгласил тост:
- Что я хочу сказать вам, друзья мои? В мире много красивых цветов, посмотрите вокруг, - мы посмотрели. - В мире много красивых женщин, поглядите, - мы поглядели. - В мире много красивых мужчин...
- И котов, - вспомнил я про своего кастрированного Ванечку, лежащего персидским ковриком под столом.
- Вах, не мешай! Так, о чем я?.. Да, мир прекрасен, но мы, присутствующие здесь, можем сделать его ещё прекраснее. Было бы желание! Так, дэвушки?
- Князь, ты о чем? - не понял я. - О любви, что ли? "Отвергая стыд-с и срам-с, выпьем, милый друг, за дам-с!"
- Заткнись, поэт, - уксусно поморщился тамада. - Не мешай думать... мне, да?
- О! - вскрикнула Александра, хлопая в ладоши. - Вспомнила, где я его видела!
- Кого? - спросили мы хором.
И выяснилось, что нашего героя, любителя гимнастических упражнений с булавами, моя соседка встретила совсем недавно в Думе, когда посещала это сомнительное учреждение с деловой миссией. Вместе с господами банкирами. И этот "мордатенький" выступал перед уважаемой аудиторией с высокой трибуны, убеждая банковский люд инвестировать свой доход в легкую и тяжелую промышленность.
М-да, задумался наш маленький коллектив над сложными проблемами, которые возникли в отечественной индустрии, погружающейся в бездну неплатежей и тотального судорожного коллапса. Поведение скаредных банкиров удивляет, где их патриотическое отношение к производству отечественного платья, хлопковых затычек для критических дней, ведерных кастрюлей, громыхающих в полночь холодильников, огнеопасных телевизоров, а про водку "Russia", понимаешь, вообще не приходится говорить - самая лучшая она и ядреная, настоянная на денатурате, обогащенном цианистым калием. Хор-р-роша с хлорированно-хрумким огурчиком.
Тут мы вспомнили о празднике, который всегда с нами. К такой-то матери все проблемы, терзающие нашу ультрамариновую и прекрасную родину. Долой с глаз ублюдочных недоносков и мародеров, ползающих по утомленному телу отчизны, - на этих пафосных словах я хотел разорвать в клочья срамные карточки.
Князь не дал - зачем, кацо, уничтожать произведение искусства, авось, пригодятся для любознательных депутатских масс, посещающих Русский музей изобразительного искусства имени А.С. Пушкина исключительно с монархом Иберии Хуаном Карлосом I и его чарующей супругой.
- Иберия - это где? - решил я расширить свои географические познания.
- Это древнее название Испании, неуч, - отмахнулся Сосо. - Так о чем я?
- О монархии, - сказал я. - Ты что, князь, монархист? - и увидел, как по комнате прогуливаются два кота. Оч-ч-чень похожие друг на друга. Походкой и окрасом. - А которой из них мой? - указал я на животных, доставленных пароходом "Святой Августин" из сказочно-шафранной Персии.
- Все, ему не наливать, - услышал голос тамады. - Эй, граф Лопухин, вы ведете себя, как анархист.
- Спокойно, господа, - мужественно держался за колеблющийся сиреневый воздух, где рисовались симпатичные очертания девушки Александры. М-м-мадам, вы за монархию или республику?
- Я за домострой, - засмеялась девушка. - Эх, назюзюкался, граф, как сапожник.
- Да, мой прадед Клим был с-с-сапожником, - подтвердил со всей возможной твердостью. - А вот вы... ты... на БМВшках... и вся такая.
- Какая?
- Не наша, не рабоче-крестьянская.
- А я не знала, что Ванечка у нас пролетарий!
- Все мы вышли из народа! - вмешался князь в наш малосодержательную треп. - Так выпьем же за тех, кто несет в народ искусство! - И посчитал нужным уточнить. - Это я говорю о своем друге. - И отвесил гаерский поклон. - Сашенька, рекомендую.
Я обиделся: что они все понимают в высоком, как башня из слоновой кости, искусстве и, видимо, от чрезмерных чувств процитировал поэтическую строчку (не свою):
- "Неразумны те, кто думает, что без нисхождения во ад возможно искусство".
Это были мои последние слова. Адская смесь из коньяка и цинандали рванула в моем органе для приема пищи, точно боевая граната РГД-5. И темная воронка небытия вобрала меня, как младенец пустышку.
После безжизненного прозябания на затворках космической пустоты, выражусь красиво, с неимоверным трудом разлепил веки и увидел мировую колышущуюся муть, где, по утверждению ученых, и произошла жизнь на одной из планет нашей солнечной системы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151