- Удивлен, что не бегу из этого вертепа, - и плеснул в фужер коньяк из французской долины Шампань. - Вожди всех народов, должно, переворачиваются от этих буржуазно-рабочих коллизий?
- Ты о чем?
- Да обо всем, - отмахнул рукой и поднял тост. - Ну будем здоровы, сукины мы дети!
Приятно чувствовать себя человеком, которого пригласили на праздник, пусть чужой, но ведь пригласили, черт дери!.. Значит, этим денежным мешкам что-то надобно от аграрного Ванька Лопухина? Что? Если дело касается программы "S", то здесь у нас интерес обоюдный. Возможно, господа-товарищи, прослышав о моих подвигах, хотят воспользоваться профессиональными навыками бойца специального назначения...
Всегда есть место подвигу. Первый осознанный мужественный шаг я совершил, если мне память, как блядь, не изменяет, в классе десятом. В ЦПКиО познакомился с миленькой фантазеркой. Она была чуть старше меня и парашютисткой. Кандидатом в мастера спорта СССР. Ее упругая попа вызывала у меня головокружение, и природный мой штык всегда был готов к атаке. Девушка это, очевидно, приметила и заявила, что будет моей, но на высоте шести тысяч метров. Над уровнем моря. Я крепко задумался о женском коварстве, однако решился на безумный шаг, хотя, каюсь, и задал вопрос, мол, отечественные парашюты лучшие в мире? Как и все, ответила кандидатка в мастера. И я благоглупо доверился ей, наивный романтик.
Каково же было мое разочарование, когда рискуя собственной молодой потенцией, про жизнь вообще умолчу, я увидел, как воздушные потоки, играя мной, как пылью, уносят мое обезумевшее и разболтанно-орущее тело прочь. От моей же мечты.
Ну да ладно, не всякая мечта сбывается. Но, когда я к своему глубочайшему облегчению заболтался на парашютных помочах, радуясь, что меня не вынесло в космос и не шмякнуло о земную твердь... словом, когда я праздновал победу над обстоятельствами, моему счастливому вздору вдруг открылась безобразная, бесстыдная картинка: да-да, моя простодушная прохиндейка занималась любовью с инструктором, вероятно, мастером спорта. Потому, что выделывали они такое?!. Что я решил удавиться на прочной стропе. Не успел - случилась мать-земля, в твердое тело которой я врезался копчиком. Ааааа, от боли я гуттаперчево прыгал по летному полю, проклиная свою светлую мечту о высокой, в прямом смысле этого слова, любви. В результате: её крах, да ушибленный скелет. Обидно. А что же сама фантазерка, мечтающая о значке мастера спорта. (По какому только виду?) Она возмутилась моим грязным предположениям: оказывается, у неё не открылся парашют и огромное спасибо инструктору, не пролетевшему мимо беды. И твоих пышнотелых форм, прибавил я про себя, удаляясь прочь от похотливой лгуньи. Впрочем, надо отдать спортсменке должное: её - разлюбил, а небо - полюбил. И даже отметил этот факт (о небе) в автобиографии, что обратило внимание отцов-командиров: ба, готовый, понимаешь, диверсант!
Вот именно, Ванечка, ничего случайного в этом подлунном мире нет. И даже то, что сейчас сижу в кожаной шкатулочке ночного клуба, как на облаке, и вкушаю душистый коньячок...
- Хорошо сидим, - напомнил я о себе. - Не пора ли объявить культурную программу, а то я за себя не отвечаю.
- Ты что, Ваня? - занервничал господин Могилевский.
- Мне скучно, друг мой Мойша, - соблаговолил объясниться. - Ежели пригласили, пусть развлекают. Или они хотят, чтобы я упился? И всю эту неземную красоту облевал? Это всегда, пожалуйста...
На этих нешуточных утверждениях появился человек, мне хорошо знакомый своими объемными контурами. Свет из открытой двери бил в глаза и я не сразу признал в толстеньком и упитанном....
- Хулио! - взвился. - Не может быть! Не верю своим глазам! Как ты здесь, братушка?!
- Ох, Ваньо, все такой же, чертушка!
Крепко помяв бока и прийдя в себя от восторга нечаянной встречи, упали на диван. Господин Могилевский странным образом исчез, и я с бывшим сокурсником остались одни. Конечно, тут же был поднят тост за веселое и анекдотическое прошлое, вах-трах! За великого Иоганна Себастьяна Баха, который соединил два любящих сердца. Крестник ты наш, Ваньо!..
- Во-во, как там наша Стелла, - вскричал я. - Не приехала на Родину?
- Родила богатыря, - признался со скромностью античного героя. Фредерико. Ему уже шесть.
- Поздравляю, - восхитился. - А на Родину не приехала?
- И девочку родила. Марго.
- Ну вы, дети мои, молодцы, - восхитился. - Таки не приехала?
- Ваньо, ты меня достал, - засмеялся приятель. - Все такой же: простой, как азбука... Сам-то как? Жена, дети?
- Девочка Мария и три жены, но бывшие, - признался и предложил немедленно выпить - за встречу и баб-с.
Хулио с философской задумчивостью принял предложение: эх, славное времечко было, Ваньо, когда у нас были одни победы. Над прекрасной половиной человечества. Увы, развел я руками, жизнь берет свое, теперь одни поражения. Жизнь берет свое, как женщина берет то, что берет, заметил мой друг. Вот именно, согласился я, для меня страшна не та баба, которая держится за понятно что, а та, которая хватает за душу.
- Душа - это святое, - глубокомысленно заключил Хулио.
И мы выпили за то, чтобы наши души всегда были свободными и чистыми, как это однажды уже было. В прошлой и счастливой жизни, когда нетленные фуги И. С. Баха кропили нас, как святая вода.
- Эх, Хулио, - потянулся с удовольствием. - Были и мы орлами.
- А я и сейчас это самое, - заклекотал мой бывший сокурсник. - Кондор! - И картинно причесал лысину. - А, красавиц?..
Я согласился с этим утверждением, но потребовал разъяснений явлению такого писаного красавчика в стране недоношенной демократии?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151