Хор-р-рошо! Как говорится, праздник всегда с нами.
Клюкнули мы с ним по маленькой, начали потихоньку понимать друг друга. Шубка, говорю я собутыльнику, классная у тебя, дядя, как натуральная, медведь, что ли, гималайский? Агы, отвечает, из Гималаев я, Йехуа зовут. Них...я, говорю, заливаешь, однако, брат? Не, бьет себя в грудь, в натуре, братан, из самих что ни на есть Гималай. Ааа, значит, Ёхан Палыч, ежели по нашему? Ёхан, блин, Палыч, соглашается мой новый друг. И пришлось бежать в соседнюю палатку. Мне. Чтобы легче осознать, так сказать, контакт между двумя цивилизациями. Наяву. И где? В центре первопрестольной.
Тяпнули ещё одну бутылку; поговорили о международном положении - НАТО на восток, понимаешь, ломится, как теща из Засрайска в неожиданные гости, потом мой новый друг йехуанул к палатке за новым допингом - заложили ещё грамм по пятьсот, начали было о бабах. Мол, стервозы перворазрядные они все от острова Ямал до отрогов Гималай, да ба! Легка на подъеме - супруга Йехуа. От одного вида которой (и запаха), я протрезвел как стеклышко. Во-первых, далеко не красавица, во-вторых - голая, как в бане, но лохматая, а в - третьих, по размерам больше муженька раза в три. Если не в пять. И яростная, словно сопло стартующего на орбиту космического комплекса "Мир". Явилась из новогодней поземки косматой Снегурочкой и без лишних слов, как треснет моего лучшего друга по немытой потылице. Тот - кувырк в сугроб. А я за ним - меня ветром сдуло. От поступательного движения дамской десницы. Размером с палатку, которая соседний ларек с разноцветьем гирльяндных бутылок.
Прости, брат, сказал мой товарищ по празднику, надо идти, бля, в Гималаи, детки арахис в шоколаде ждут и папку, то бишь меня, Ёхана Палыча. Ну, это святое, ответил я, привет им от дяди Вани, то бишь меня, тоже Ёхана Палыча. Заметано, поклялся Йехуа, выбираясь из сугроба, а ты, Ванюха, передавай привет всему цивилизованному человечеству.
- Базара нету, - закричал вслед удаляющейся в сторону гор парочке. Через денек-другой!.. читайте репортаж о вас, родные мои!
Дал слово - держи. Мне повезло - после Нового года коллектив находился в таком состоянии, как мы с Ёханом Палычем, когда улетели в сугроб от затрещины его любезной благоверной. И поэтому мне не составило особого труда тиснуть рождественскую сказку-быль: "Йехуа, брат мой.". Потом наступили трезвые и привычные дни - у стен редакции снова забурлили активисты этого гринписнутого вконец общества охраны всего живого на земном шаре. С обвинениями в адрес репортера, мол, последний экземпляр Снежного человека был им (мной) нещадно одурманен алкогольным суррогатом неизвестного производства. И это вместо того, чтобы пригласить Йехуа с супругой в ресторацию, допустим, гостиницы "Урожай". Под видом чукчей и нанайцев - передовиков оленеводческого колхоза "Светлый Путь Ильича". Естественно, руководство обратило внимание на марш зевак под окнами редакции. Меня обвинили в том, что я в очередной раз показал всему миру неуважение к природе родного края. Я обиделся - и это вместо того, чтобы объявить мне благодарность. За мужество, проявленное при визуальном контакте с представителями из параллельного мира. Да, употребили, но самую малость. Для лучшего взаимопонимания, понимаешь.
Странно, эти доводы, равно как и обнаруженный мной в сумке кусок смердящей йехуанской шерсти, который я пихал под утонченные носы своих упрямых оппонентов, не дали никакого положительного результата. Меня вытурили взашей. Широко распахнув, кстати, окна - надышались бедняги в полное свое удовольствие, а каково было мне?.. Неблагодарная эта роль выступать в роли полноправного представителя всего цивилизованного человечества. Сначала современники обвиняют во всех смертных грехах, а после - памятник. Из тугоплавкой, блядь, стали. В назидание потомкам.
Что и говорить, желание приступить к новой жизни у меня было самое страстное. С понедельника. То есть с завтрашнего дня. А точнее, утра. Подъем - в шесть. Нет, в семь. Или в восемь. И трусцой вокруг дома. Опыт бега у меня имеется. Частенько приходилось давать стрекача из всевозможных экзотических местечек.
Однажды нас, репортеров из нескольких СМИ, десантировали в Центральную клиническую больницу № 1, чтобы мы донесли до как бы трудящихся и колхозных масс состояние Царя-батюшки. Отбор в "группу избранных" был почище, чем в отряд астронавтов, отправляющихся с глубокой разведкой на ипритный Меркурий. Разумеется, моя противоречивая фигура вообще не рассматривалась. Даже в кандидаты. Постоять у забора клиники.
- Господа, - торжественно известил главный редактор Щусев на производственном собрании коллектива. - Нам оказана огромная честь. И мы её должны оправдать. Предлагаю выдвинуть из наших недр, так сказать, самого достойного из достойнейших.
Не трудно догадаться, кто оказался самым достойным, чтобы лицезреть Государя после оздоровительных лечебных клизм и процедур. Коллектив смирился, а меня черт дернул подойти к Василию, личному шоферу нашего Главного. Мы обсудили сложное международное положение о все том же беспардонном передвижении НАТО на восток, потом как-то само собой случилось - я смахал в соседнюю палатку... Через час мы с водилой без проблем уговорились: ежели успешно проводим акцию, ящик водки - его. От всей моей души.
- Да, на хрена тебе все это, Ваня? - не понимал.
- Вася, одново живем, - отвечал, пытаясь объяснить причину своей производственной суеты: когда ещё возникнет шанс увидеть венценосца в натуральную величину, как Йехуа.
- Ты чего ругаешься? - не постигали меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151