С парадного мраморного крыльца навстречу нам сбегал легким шажками герой не моего романа. С подвижным холеным лицом. В халате цвета топленого молока. Улыбался нам, как родным. Был галантен и куртуазен: чмокнул ручку даме, а со мной обменялся рукопожатием, точно с равным. Я же, деревня, ничего лучшего не придумал, как брякнуть:
- А пингвинов нетуть?
- Пингвинов? Ааа, - понял. - Пока нетуть, но скоро будут, Иван Павлович. Специально для вас.
Пингвин тебе в жопу, сказал я. Про себя, разумеется. Потому что хотел дожить до счастливой старости и дать дуба в окружении орущих правнуков. Это к тому, что телохранителей, видимых и невидимых, было куда больше, чем пингвинов на антарктических холодных льдинах. И каждый из них, бойцов, готов был растерзать любого, кто сделал бы намек к членовредительству хозяина.
Любезный до тошноты владелец ведомственной усадьбы пригласил нас на веранду, где и вправду на столе пузатился самовар, горящий золотом, на блюде горбились баранки, в вазочках кислилось ежевичное варенье. Как говорится, приятного аппетита, чтобы вы подавились. Спасибо, кивнул на приглашение, плюхаясь на стул. Кажется, беседа будет проходить в самых изысканных тонах.
- Угощайтесь-угощайтесь, гости дорогие, - господин Савелло был прекрасен в роли хозяина. И было такое впечатление, что мы будем говорить о последних причудах парижской моды. - Люблю субботу, чувствуешь себя человеком, - ухмылялся, как тульский пряник на тещиных именинах. - И то до обеда, а потом... - махнул рукой. - Суета сует...
Я решил испортить настроение халифу на час и спросил о морской прогулке на яхте "Greus". И что же? Мой оппонент спокойно отхлебнул чаек и рассмеялся, будто я ему показал порнографические картинки с политическими деятелями нынешнего исторического среза:
- Ох, Ваня-Ваня, папарацци ты наш. Такую окрошку накрошил, что мы только диву даемся.
- Что же я такого? Уже давно умираю от любопытства.
- Умираю от любопытства, - повторил Аркадий Аркадьевич, хохотнув. Прелестно-прелестно, - и сделал жест рукой.
Из ничего возник служивый гибкий человечек в лилейных перчатках и, передав хозяину конвертик, исчез. Прошу полюбопытствовать, Иван Павлович, проговорил господин Савелло, извлекая на свет фотоснимки. Я покосился и узнал знакомый, скажем так, ракурс. С безразличием передернул плечами: ну и что, видел я эту голую натуру?
- Дело не в голой натуре, а во втором плане, - назидательно проговорил чиновник.
- О втором плане я уже слышал, - кивнул на скучающую Александру. - И что из этого?
- Прошу обратить внимание на это, пардон, лицо, - и отметил ноготком физиономию на картинке.
Я обратил внимание: помнится, нервничал и "Nikon" ходуном ходил в моих руках, и поэтому неудивительно, что случился сбой и аппарат зафиксировал в соседних окнах моськи любителей славянской старины.
- И что это за лицо? - удивился.
- О! Это лицо всем лицам лицо, - со значением проговорил выдвиженец. Мировая акула капитализма Sodos.
- Это Ф.И.О. мне ничего не говорит, - признался я. - И что из этого проистекает?
- А все события и проистекают, Лопухин, - широким жестом обвел окружающий мир и объяснил суть проблемы: этот деятель прибыл в нашу страну исключительно инкогнито. Нелепейшая случайность - и в результате появилось документальное подтверждение его пребывание в РФ. И если бы эти фото вдруг появились в СМИ, то возникала реальная угроза определенным планам, связанным с размещением международного капитала на отечественном рынке.
- Не программа ли "S"? - выступил я. - Программа Sodos"а?
- Иван Павлович, вам бы лучше о ней забыть, - процедил сквозь зубы Аркадий Аркадьевич. - Доживете до глубокой старости.
- Забуду, если объясните её суть, - с готовностью пошел навстречу доброму совету. - Можно в двух словах. Я пойму.
Моя готовность не была по достоинству оценена собеседником, он потемнел лицом и нервозно звякнул ложечкой о чашку.
Наступила, как утверждают в этих случаях, мертвая тишина. Признаться, я не понимал, почему граф Аркадий Аркадьевич Савелло так откровенен с дворовым, обозначив во всеуслышание имя мирового мошенника. Неужто Ванек это твое последние чаепитие, сказал я себе, следующее будет или на облаках с ангелами небесными, или внизу с чертями адовых планет? Пока я размышлял о бренности своего существования, господин Савелло привел свои чувства в порядок и ответил, что суть программы он изложить не может. Ни в двух словах, ни в более. Почему? Потому, что не положено тле видеть звезды, примерно так поэтично выразился он. Намек я понял и заявил, что за себя отвечать не могу, пока не утолю любопытство.
- В кого ты, Ваня? - устало поинтересовался молодой сановник.
- В папу.
- И где он?
Я ответил правду - колесит на тракторе "Беларусь" в геенне огненной. Вместе с визжащей Изой. Вот, назидательно сказали мне, он плохо кончил. Женщинам нравилось, пожал я плечами. Что, не постигли моей мысли. Ну это самое, ушел от откровенного ответа, его любовь нравилась; Александра, вижу, меня понимает.
- Хватит болтать, Лопухин, - поморщилась, сделала паузу и проговорила с миловидно-блядской ухмылочкой. - Если такой умный, помоги. Нам и себе. Думаю, один миллион долларов тебе не помешает на карманные расходы, шутила?
Такие шутки я не воспринимаю на слух. О миллионе долларов. И поэтому открыл рот, позабыв его закрыть. Чай, не воспитывался Ванек в забугорных колледжах и университетах, что, конечно же, не оправдывает его топорных манер за парадным столом. Думаю, однако, что и выпускник Оксфорда, услышав о такой сумме на карманные расходы, прекратил бы изображать из себя джентельмена с монархическими жестикуляциями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151