Эх, как было хорошо! Барашек был нежен, как облачка, проплывающие над нами, водочка вкусна, как родниковая водица, хвойный воздух божественен, а сиреневая мга скрадывала наши будущие проблемы. Их не было, проблем. Будто мы находились на другой планете, где, как и в сказочной стране детства, не было боли, не было крови, не было смерти. Эх, как было хорошо, елы-палы! И казалось, так будет всегда.
Да трель спутникового телефончика нарушила тишину и вечность заповедного уголка. Князь переместил аппарат к своему бесстрашному лицу классического воина, послушал суету звука и...
- Тебя, папарацци.
И я понял, что события начинают принимать необратимый процесс - боек жизни лязгнул, если говорить высоким штилем, заслав в стволы обстоятельств пули. Теперь остается выяснить: для кого они предназначены? Кому улыбнется удача, а кому - трудолюбивые могильные черви?
Единственным посторонним человеком, который знал номерок нашего спутникового телефона, был примерный пай-мальчик Славич. И это был он:
- Привет, Ванечка. Хорошая новость - нас ждут в полдень. Ты готов?
- Всегда готов.
- Можно вопрос?
- З-з-задавай!
- А зачем тебе этот барыга?
- Этого никто не знает, друзья мои. Даже я.
- Ясно, - усмехнулся невидимый, но знающий меня с лучшей стороны коллега. - Я уже для тебя раздвоился, Лопухин. Ну-ну. Надеюсь, это не новая авантюра с мордобоем? Потому, что бить будут нас...
- Упаси Боже, - перекрестился ополовиненным стаканом с родной и светлой. - Никаких эксцессов. Исключительно хочу познакомиться с интересным человеком, кристальным гражданином своего отечества...
- Все, Ванечка, отбой, - не выдержал такого глумления над словом Славич. - Будь здоров! По возможности побрейся, рожа твоя пьяная.
Я хотел достойно ответить, да не успел - сигнал отбоя. Чертыхнувшись, поднял стакан над тлеющими углями костерка - и показалось, в граненой посудине плещется кровь.
- Кровь, - и осмотрел родные лица товарищей. Они молчали. У них были незнакомые в свете костра лица. - Еще не поздно, - сказал я. - Да?
- Уже поздно, - проговорила Александра. - Кто спасет наши души?
- Никто, - сказала София.
- Кроме нас, - сказал Сосо.
- Тогда за нас, - сказал Миша.
И мы выпили за тех, кто решил оставить свои души на хранение в краю, пропитанном запахом хвои и дикого меда, тишиной ключа и остывающего разнотравья, дымом костра и беспечальной, быть может, жизнью невидимых для нас лесных обитателей.
Утром я побрился как того требовал статус представителя солидного газетного издания. План наших действий был следующим: познакомиться с господином директором лично. Во время встречи задать несколько провокационных вопросов, выслушать ответы на них. Так сказать, провести проверку боем.
Что из этого выйдет, никто не знает. Вся надежда на мою импровизационную дурь. То есть встреча будет трудной. По утверждению Костьки Славича, ему пришлось проявить максимум инициативы, чтобы некие высокие чины СМИ (его же собственный папа) оказали определенное "давление" на господина Берековского.
- Спасибо, друг, - сказал я коллеге, когда мы встретились за час до нашего часа Ч. - Родина не забудет твоего подвига.
- Ты это уже говорил, во-первых, а во-вторых, не надо падать на амбразуру, - ответил на это Славич. - Жертв не надо. А то вижу - ты готов.
- Что видишь?
- Форму одежды вижу, - поморщился.
- Форма как форма, - пошлепал себя по рваным джинсикам, притопнул немытыми со дня покупки кроссовками, обтер руки о майку, нестираную по причине лени, поправил на груди амулет "Nikon". - А потом: жертвы ожидаются со стороны коммерсанта.
- Так и знал, Ванечка, - испугался приятель. - Я в твои игры не играю, авантюрист!
- А ты конформист.
- Лучше быть живым конформистом...
Занудство было основной отрицательной чертой моего товарища. Вроде и профессионал, и малый славный, а вот куража репортерского...
Это как потенция - она либо есть, либо её нет. Нельзя быть клерком в журналистике. Журналюга сегодня - это и подлец, и смертник, и стервец, и великий иллюзионист, и философ, и гонец за последними новостями, и акушер нашего корчащегося в муках, прошу прощения за краснобайство, бытия.
Быть или не быть - вот в чем вопрос? Великий Шекспир был прав, вопрошая таким образом. Пусть это звучит нелепо и смешно, но, на мой взгляд, Принц Датский проводил собственное расследование убийства отца чисто журналистскими методами - активно психологическими, представляясь полубезумцем, и тем самым заставляя своих противников нервничать и открывать свою истинную личину. А после наносил разящие удары. И результат его деяний просто великолепный: торжествует истина, враг посрамлен, гора трупов. Правда, наш герой сам не уберегся от ядовитого укола судьбы. Как говорится, раз на раз не приходится. Так что мои будущие действия не были столь глупы и сумасбродны, как это могло показаться на первый взгляд. Классику, господа, надо читать, любить и следовать её убедительным рекомендациям.
По тщательно разработанному плану я должен был изображать экзальтированного папарацци, самоуверенного до идиотизма порнографа, недруга всякого здравого смысла, психопата, простодушного мудака, камикадзе, страстного борца за справедливость и независимость угнетаемых народностей мира... ну и так далее.
То есть я, как РГД-5, должен взорвать ситуацию, чтобы посеченный осколками враг занемог от такого хамского и неожиданного нападения, и начал предпринимать контрмеры, при этом открываясь. Нельзя сказать, что это была самая удачная мысль, но я настоял - всем нуворишам кажется, что они прикупили себе счастливой жизни, защищенной от неприятностей и постороннего вторжения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151