Не свернуть бы шею? Да, что там она, "Nikon" бы не поцарапать. При удачном приземлении. Молодого кораллового организма в кузов, скажем, грузовика. Будет печально, если в счет поврежденного аппарата у меня реквизируют кота, кактус, печатную машинку, телевизор и тахту. Вместе с призраком прабабки Ефросинии. Так что остается одно: быть бдительным и смотреть себе под ноги... И на этой правильной мысли я опустил глаза долу. И почувствовал свой холодный скелетный каркас, заиндевевший от ужаса. Подо мной лежала бездна, сработанная ударной строительной бригадой под руководством прораба Попова. Половина дома превратилась в щебень и труху. Остались лишь крепостные стены. Было впечатление, что сюда угодил многотонный фугас. Я почувствовал легкое головокружение, как Йехуа на пике Коммунизма - от затрещины родной благоверной.
Мама-мия, спаси и сохрани! Я отступил от ступенек, ведущих в никуда. Куда? Куда, ёханы-палы?.. А пойдем-ка мы другим путем. И я побрел по длинным коридорам, на стенах которых сохранились тени прошлого. В комнатах от ветра шуршала сухая бумага, будто там ходили неприкаянные привидения. Интуиция привела меня к небольшой чугунной лесенке, как бы ввинчивающейся под крышу. Я оптимистично затопал по её ступенькам вверх, руководствуясь своим основным принципом: верь в себя, Ваня, а остальное приложится. И не ошибся: дверца на чердак отсутствовала и мой путь закончился на краю крыше, которую не успели снести. Я сел на деревянный брусочек, чтобы перевести дух. Горели золотом купола Кремля. По брусчатке Красной площади гуляли летние гости столицы. Огромный котлован на Манежной, где строили подземный город будущего, был похож на открытый карьер по добыче якутских алмазов. Старой посудиной эпохи конструктивизма плыла в пыли гостиница "Москва". У подземок наблюдалось броуновское движение пассажиров. У памятника всемирного гея Карла Маркса разморенными бомжами сидели последователи его бессмертного учения, об этом можно было догадаться по алым и вялым тряпицам. А на автостоянку "Метрополя" заплывал лимузин цвета последней ночи Помпеи.
Мама моя, вспомнил я свою сверхзадачу и обратил взор на открытые окна пятизвездочного борделя. И сразу возникло впечатление, что я, жалкий папарацци, сижу на галерке и наблюдаю сцены из жизни патриций. Нет, ничего такого предосудительного не происходило. Во всех номерах. Кроме одного. На втором этаже, где, как утверждал информатор Гамбургер, находились апартаменты поп-звезды М.D., прибывшей, напомню, инкогнито в наш экзотический край. Чтобы познать горячую lоve варвара в шароварах, но с голым торсом?
Представляется, мои работодатели прекрасно были осведомлены о взаимных слабостях поп-звезд. Это я к тому, что в бывшем номере Предсовнаркома, мелькали не только торсы, но и то, что находилось ниже. Право, зрелище было отвратительным. Мог бы пересказать его в подробностях, да поскольку мы живем в пуританском обществе, умолчу. (Да-да, все мы пуритане, когда дрыхнем со своими досконально изученными, как пересеченная местность, спутницами жизни.) Скажу лишь одно: казалось, что два ожиревших физкультурника занимаются гимнастическими упражнениями. Со своими булавами. И мячиками для игры в пинг-понг.
Я крякнул от досады на самого себя: где вы, прекрасные порывы?, но тем не менее с помощью объектива приблизил место действия и принялся работать. Если то, чем я занимался, можно так назвать. Конечно же, я нервничал и поэтому торопился. Это во-первых. А во-вторых, в соседних окнах начали появляться праздные гости столицы, решившие некстати полюбоваться строительными лесами. Какой-то активный бюргер с берегов Рейна, похожий, естественно, на пивной бочонок, загоготал во весь голос, привлекая внимание общественности к моей трудолюбивой персоне. Его нелепый хохот был услышан миру явились нарочито улыбающиеся, ухоженные эротическим массажем физиономии любителей славянской старины. И каждый из них посчитал нужным поприветствовать меня: кто гортанным криком, кто махом руки, а кто и воздушным поцелуем. От такого непосредственного внимания я едва не свалился с крыши. Ничего себе конспирация! Радовало лишь одно обстоятельство: сладкая поп-звездная парочка была слишком увлечена партией в пинг-понг, разыгрываемой на атласном поле койки, на которой вождь всего мирового пролетариата в минуты роковые утешался комиссарским телом Инессы Арманд. Признаться, я очень волновался и аппарат, прыгающий в моих руках, отщелкивал совсем не те, скажем так, панорамы лиц. Да, как говорится, не до жиру быть бы живу.
Наконец "Nikon" соизволил себе издать характерный звук: мол, все, порнограф срамной, сматываемся, пока целы, ты да я.
Намек я понял, но чтобы не выглядеть свиньей в лице всего мирового сообщества, пришлось приподнять кепи и отмахнуть в сторону тех, кто был свидетелем моего первого опыта на скользком пути папарацци. Мой жест доброй воли был принят с восторгом - мне зааплодировали, и я почувствовал себя коверным. На крыше разваливающегося дома, который содрогался от требовательных ударов.
Что такое? Ах, вот в чем дело? Закончился обеденный перерыв, и бригады коммунистического труда пошли в наступление за свое светлое капиталистическое сегодня. Было впечатление, что я угодил в бетономешалку: гул, цементная пыль и мат, похожий на народную песню. Я почувствовал себя в окружении беспощадного врага. Более того, чугунная лесенка сгинула... Была же, и вот нет. Разобрали, ахнул я, да хватило ума понять, что просто блуждаю по чердаку, держащемуся, кажется, на столпах радужного света. Вот так всегда:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151