Да и та б
ыла не особо полезной.
Ц Я уже рассказал полицейским все, что знал, Ц высокий и узкий, как желез
нодорожный рельс, профессор деловито и быстро собрал свои записи. Ц И сч
итал, что инспектор О'Даффи проводит это расследование. Вы говорили с ним?

Ц На этой неделе у меня назначена встреча с ним, но я надеялась, что вы смо
жете уделить мне несколько минут.
Профессор спрятал записи в свой портфель и со щелчком захлопнул его.
Ц Простите, мисс Лейн, но я действительно очень мало знаю о вашей сестре.
В те редкие дни, когда она удостаивала вниманием мои занятия, мы с ней прак
тически не общались.
Ц В те редкие дни, когда она удостаивала вниманием ваши занятия? Ц повто
рила я. Алина любила колледж, она любила занятия и любила учиться. Она нико
гда не прогуливала лекций.
Ц Да. Как я уже сообщил «Гарде», вначале Алина появлялась регулярно, но з
атем ее посещения стали невероятно редкими. Она начала пропускать по три
-четыре занятия кряду. Ц Должно быть, у меня был очень недоверчивый вид, д
аже изумленный, поскольку он поспешил добавить: Ц Это не так уж необычно
для студентов, учащихся по программе обмена, мисс Лейн. Молодые люди впер
вые оказываются вдали от дома... ни родителей, ни правил... и энергетика горо
да, заполненного пабами. Алина же была прелестной юной девушкой... Я уверен
, что она нашла гораздо более интересные занятия, нежели сидение в душной
аудитории.
Ц Но Алина не могла так поступить, Ц запротестовала я. Ц Моя сестра люб
ила душные аудитории. Больше всего на свете она любила учебу. И шанс учить
ся в Тринити-колледже очень много для нее значил.
Ц Мне жаль. Но я лишь делюсь собственными наблюдениями.
Ц Вы не знаете, с кем она здесь дружила?
Ц Боюсь, что нет.
Ц А парень у нее был? Ц настаивала я.
Ц Насколько я знаю, нет. Но поскольку я видел ее лишь в компании остальны
х, я мог и не заметить. Простите, мисс Лейн, но ваша сестра, когда вообще посе
щала занятия, была лишь одной из множества студентов, заполнявших коридо
ры, и я чаще замечал ее отсутствие, нежели присутствие.
Я подавленно поблагодарила его и ушла. Профессор Ахерн был пятым из преп
одавателей Алины, с которыми мне удалось поговорить, и портрет девушки, к
оторую они описывали, был мне совершенно не знаком. Она не посещала занят
ий, не интересовалась учебой, и, похоже, у нее вовсе не было друзей.
Я взглянула на свой список. Остался еще один профессор, с которым нужно бы
ло поговорить, но он преподавал только по четвергам и пятницам. Я решила о
тправиться в библиотеку. Проходя по зеленым лужайкам, заполненным студе
нтами, которые общались, бродили и загорали под послеобеденным солнышко
м, я думала о том, какие именно причины могли так повлиять на отношение Али
ны к учебе. Предметы, которые предлагала программа обмена, были направле
ны на изучение культуры, и моя сестра Ц получив степень бакалавра, она со
биралась стать доктором философии и литературы, Ц выбрала такие курсы,
как «Цезарь в кельтской Галлии» и «Развитие индустрии в Ирландии XII века»
. Может, лекции ей просто не понравились?
Я не могла в это поверить. Алина всегда интересовалась всем на свете.
Я вздохнула и тут же пожалела о том, что это сделала. Ребра болели. Сегодня
утром я проснулась и обнаружила широченную ленту кровоподтеков, опоясы
вающую тело прямо под грудью. Я не смогла надеть бюстгальтер, поскольку о
н давил бы на и без того ноющий синяк, поэтому ограничилась кружевной коф
точкой, украшенной изящными розочками, поверх нее надела розовый свитер
, который сочетался с очень-даже-живенько-розовым маникюром и педикюром
. Черные капри, широкий серебряный пояс, серебристые сандалии и чудесная
сумочка «от кутюр», на которую ушли сбережения всего лета, заканчивали а
нсамбль. Волосы я собрала в высокий хвост, заколов их милой заколкой, укра
шенной эмалью. Пусть я была вне себя, да еще и в синяках, но, честное слово, в
ыглядела я великолепно. Подобно улыбке, которая завершала общее впечатл
ение, хотя мне вовсе не было весело, этот наряд помогал мне почувствовать
себя более уверенно, а сегодня мне как никогда была нужна поддержка и уве
ренность в себе.
«Я даю вам время до девяти вечера завтрашнего дня, чтобы убраться к дьяво
лу из этой страны и с моего пути». Ну не нахал? Мне пришлось прикусить язык,
чтобы подавить ребяческое желание ляпнуть: «Иначе что? Ты мне не начальн
ик», а секундой после я едва удержалась, чтобы не позвать мамочку и не заны
ть: «Меня здесь никто не любит, а я не понимаю почему!»
А его классификация людей! Ну и циник. «Ходячая жертва, вот петуния», Ц пр
обормотала я. А услышав себя, застонала. Мы родились и выросли в библейско
м поясе, и насчет ругательств мама была непоколебима, воспитывая нас пос
ловицей: «У прелестной девушки не может быть грязного языка». Так что нам
с Алиной пришлось придумать свои собственные глупые словечки взамен ру
гательств. Срань стала чушью свинячьей. Жопа стала петунией. Дерьмо стал
о маргаритками, а слово из трех букв, которое я уже и не припомню, когда гов
орила в последний раз, стало жабой. В общем, вы поняли.
К сожалению, мы так часто произносили эти слова, когда были детьми, что это
вошло в привычку, от которой избавиться не легче, чем, собственно, от прив
ычки ругаться. С бесконечным стыдом признаю, что чем сильнее я расстраив
аюсь, тем чаще прибегаю к детскому словарному запасу. И довольно сложно п
ризвать к порядку отбившихся от рук самцов в баре, сложно заставить их пр
инимать тебя всерьез, когда твои угрозы сводятся вот к такому:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96