Они вспоминали отца, и каждое воспоминание сопровождалось новым потоко
м слез. Воспоминания вызывали боль, но это была хорошая, очищающая боль. Вп
ервые после смерти отца он позволил себе вспомнить давние времена, хорош
ие времена, времена, когда его еще не поразил инсульт. Он старался сосредо
точиться на "здесь и сейчас", опасаясь, что если позволит себе погрузиться
в прошлое, то провалится в такую эмоциональную яму, из которой будет не вы
браться.
Постепенно его слезы иссякли, а вскоре успокоилась и Клер. Они отстранил
ись друг от друга, сели на диван Ч впервые после развода.
Он понял, что любит ее по-прежнему и, видимо, будет любить всегда, но об этом
они не говорили. Они не говорили ни о своем браке, ни о прошлой совместной
жизни, хотя эта тема подтекстом присутствовала во всех сюжетах. Они не го
ворили о своей нынешней жизни и ближайших перспективах.
Они говорили о Бобе.
Тени стали длиннее, дом погружался во мрак. Они включили свет, но не сделал
и и попытки куда-то сдвинуться. Майлс не предложил Клер ничего из напитко
в или еды, а она сама не попросила. Они оставались на одном месте, далеко за
полночь вспоминая жизнь человека, которого оба любили.
Было странно, что они ни разу не отклонились от темы, но вместе с тем и хоро
шо. Майлс догадывался, что любая попытка расширить беседу разрушит чары,
помешает осторожному воссоединению, которое создавали оба, а этого нико
му из них не хотелось, поэтому воспоминания продолжались Ч хорошие и тя
желые, веселые и грустные Ч до тех пор, пока оба не высказали все, что хоте
ли сказать.
Обоим утром нужно было на работу, и Клер встала, чтобы попрощаться. Она спр
осила, как он себя чувствует, не хочет ли он, чтобы она осталась, и он уверил
ее, что с ним все в порядке. На прощание она пообещала приехать завтра посл
е работы и даже чмокнула в щеку, прежде чем сесть в машину.
Стоя в дверях, он смотрел вслед отъезжающей машине; потом хвостовые огни
исчезли за поворотом, но Майлс еще долго продолжал смотреть на опустевшу
ю улицу.
Клер.
Он не был уверен, что правильно понял то, что произошло. Они не виделись со
времени развода Ч в тот момент она отчетливо дала понять, что больше не ж
елает его видеть, Ч но узнав о смерти отца, поспешила приехать и даже пред
ложила остаться на ночь, если ему нужно, чтобы кто-нибудь был рядом. Возмож
но, это просто доброта. Может, по каким-то причинам она могла подумать, что
он склонен к суициду, и проявила по отношению к нему такое же участие, кото
рое проявила бы к любому, переживающему смерть близкого человека. Может,
она просто любила своего бывшего свекра и захотела поделиться своими чу
вствами с тем, кто тоже знал и любил его и мог понять ее.
Возможно.
Но у него было чувство, что за этим кроется нечто большее. Обычно он не поз
волял себе обольщаться ложными надеждами, но в данный момент он не был ув
ерен, что эти надежды ложные, и мысленно был вполне в состоян
ии представить, что они снова могут быть вместе.
Засыпая, Майлс думал о том, как хорошо было бы снова проснуться рядом с Кле
р под одним одеялом.
Проснулся он среди ночи от звонков. Сонному мозгу потребовалось некотор
ое время, чтобы перебрать каталог звуков и сообразить, что это может быть.
К тому времени, как он снял трубку, телефон прозвонил уже добрый десяток р
аз. От того, кому оказалось столь важно позвонить человеку в такой час ноч
и, не следует ждать хороших новостей. С отвратительным чувством сосущей
пустоты в желудке он снял трубку.
Ч Алло.
Ч Мистер Хьюрдин?
Сердце трепыхнулось. Официальное обращение Ч тоже недобрый признак.
Ч Я слушаю.
Ч Это Смит Блюм, помощник окружного коронера. У меня ночное дежурство, и м
еня подключили к делу о вашем отце. Ч Блюм смущенно прокашлялся. Ч Боюсь
, что произошел… ну, не то что несчастный случай, но… у нас возникли некото
рые проблемы с вашим отцом.
Ч О чем вы говорите? Ч стиснул трубку Майлс.
Ч Я говорю, мистер Хьюрдин, Ч шумно выдохнул собеседник, Ч что ваш отец
ушел. Он ушел отсюда.


2

Лиэму снилось, что он бежит по пустыне, преслед
уемый толпой бездомных с горящими синими лицами в драных черных одеждах
. При этом он постоянно спотыкался и натыкался на колючки густо растущих
кактусов. Впереди виднелась небольшая хижина, полуразвалившееся строе
ние размером не более кабины истребителя-бомбардировщика, без окон, но д
верь была открыта, а в дверном проеме черным силуэтом на фоне желто-оранж
евого пламени очага стояла горбатая старая женщина.
Женщина его пугала, но бегущая сзади толпа пугала еще больше, поэтому он п
родолжал бежать к открытой двери. По мере приближения он уже более детал
ьно мог разглядеть женщину. Было что-то странное во внешности этой старо
й карги, что-то мистическое в чертах ее лица.
Впрочем, она была его единственной надеждой, и он бежал к ней.
Ч Впустите меня! Ч прокричал Лиэм. Обернувшись через плечо, он увидел пр
иближающуюся толпу с синими лицами.
Ч Съешь яблоко! Ч Старуха протянула ему сверкающее красное яблоко, и он
понял, что впустят его в убежище только в том случае, если он откусит от эт
ого фрукта. Он узнал сцену Ч из "Белоснежки" в версии Диснея, Ч но здесь бы
ло такое реальное чувство опасности и напряжения, какое Уолт Дисней нико
гда не вкладывал ни в одну из своих картин.
Ему не хотелось есть яблоко, он даже боялся прикасаться к нему.
Ч Впустите меня! Ч закричал он.
Ч Съешь яблоко.
Старуха протянула фрукт. Выбора у него не было. Толпа уже была рядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115