Надо было слушаться дочери.
Нельзя ему было выходить из дома.
Он обошел женщину и двинулся в обратный путь. Он обратил внимание, что в па
рке несколько одетых в лохмотья мужчин внимательно смотрят в его сторон
у, ждут его приближения. В том, как они стояли, было что-то угрожающее, и Лиэм
свернул в переулок, решив сделать крюк. Он не очень понимал, что происходи
т, ему просто снова вспомнилась плотина и город, и он безотчетно ускорил ш
аг, стараясь убраться как можно дальше от этих бездомных.
Посередине переулка он едва не споткнулся о чьи-то ноги, торчащие из-за му
сорного бака. Он резко остановился. Оборванец, расположившийся за баком,
поднял голову и обнажил в улыбке желтые прокуренные зубы.
Ч Волчий Каньон, Ч прохрипел он.
Лиэм выбросил сигарету и побежал. Сердце стучало; больше всего на свете е
му хотелось оказаться дома. Из-за угла жилого комплекса показалась темна
я фигура, и он едва успел зафиксировать, что это какая-то женщина, в то врем
я как ноги сами несли его по переулку, мимо запущенного заднего двора ста
рого дома, который превратили в салон красоты.
Он слышал крики, топот ног за спиной. Обернувшись на бегу, он увидел челове
к пять-шесть бродяг, которые гнались за ним. Легкие уже были готовы разорв
аться от недостатка кислорода, сердце просто грозило отказать, но он тол
ько поддал скорости. Ему было стыдно и неловко своего страха, своей трусо
сти, но он знал, что чувство его не обманывает. Происходящее сейчас не имел
о никакого смысла с точки зрения нормальной логики, но имело очень даже я
сный смысл в этой вселенной кривых зеркал, где он оказался с того момента,
как прозвучал первый угрожающий телефонный звонок.
Нарастающий топот бегущих ног заставил его еще прибавить скорость. Уже с
водило мышцы, он понимал, что долго так не продержится. Однако вырвавшись
из переулка на улицу, соседнюю с его собственной, он ощутил новый прилив э
нергии.
Он не стал останавливаться или хотя бы замедлять движение, чтобы провери
ть, не отстала ли погоня. Сознавая, сколь нелепо он выглядит со стороны, Ли
эм продолжал, задыхаясь, бежать что было сил Ч мимо ухоженных газонов, ми
мо автомобильных стоянок без единого пятнышка Ч до конца квартала. Он н
е мог знать, почему за ним погнались или какое отношение эти люди с улицы и
меют к плотине, к городу, к тому, что произошло, но допускал, что имеют. Он не
имел права отмахиваться от явлений, которые не должны были иметь места
Ч тем более после того, что он видел.
Он добрался до своей улицы, добрался до своего дома. Переходя на шаг, он на
конец позволил себе оглянуться. Как он и предполагал, сзади никого не был
о. Они либо махнули на него рукой, либо потеряли его из виду, либо он так сил
ьно обогнал их. Он глубоко, с неимоверным облегчением выдохнул.
Тут на углу улицы показался необыкновенно высокий человек в драной майк
е и с мохнатыми наушниками на голове, и Лиэм мгновенно нырнул в дом. Сердце
снова заколотилось.
Волчий Каньон.
Заперев дверь, он, весь дрожа, прислонился к ней спиной. Через секунду зазв
онил телефон, от чего он просто подпрыгнул, но не сделал ни малейшего усил
ия, чтобы подойти к нему и снять трубку. Досчитав до пятидесяти, Лиэм броси
л это занятие, а телефон продолжал звонить.


Тогда

Джеб Фримэн решил спуститься на ночь в ущелье.

Он был в пути весь день, лишь дважды останавливаясь для краткого отдыха. О
н шел строго на юг, впрочем, как и всю последнюю неделю. Ноги болели. Сэм, его
конь, умер два дня назад, и теперь Джеб шел пешком, неся на спине и постель,
и седло. Он надеялся до темноты добраться до подножия гор, но путь оказалс
я труднее, чем он предполагал, и к закату стало ясно, что сегодня намеченно
й цели ему не достичь. Он бы предпочел остаться наверху, чтобы не тратить в
ремя на лишний спуск и завтрашний подъем, но здесь по ночам бушевали свир
епые ветра и, поскольку он остался без палатки, единственным способом ук
рыться от них было спуститься вниз.
На каменистом дне ущелья он нашел несколько сухих сучьев, попавших сюда,
вероятно, с весенним паводком. Он подобрал их. Выложив из камней круг, неск
олько веток он положил внутрь, остальные Ч поодаль. Потом раскатал свою
постель. Поужинал он куском почти не жующейся солонины и запил ее одним г
лотком теплой воды из фляги.
Наверху сумерки наступали медленно, в отличие от ущелья, где темнота пог
лотила его лагерь еще до того, как на западе погасли оранжевые полосы зак
ата.
Его окружала полнейшая тишина, за исключением зарождающегося ветра выс
око над головой. Ни шороха бегающих крыс, ни крика птиц Ч ни единого призн
ака живых существ. На этой богом забытой земле не было не только людей, но
и животных.
Присев на корточки, он высыпал на ветки щепотку костного пепла, театраль
ным жестом провел над ними рукой и произнес несколько слов. Вспыхнул ого
нь.
Он вздохнул. Приходится исполнять салонные трюки в отсутствие публики.

Он сделал пламя синим, потом зеленым, но это не развеяло охватившую его ме
ланхолию. Он всегда вел как бы отшельнический образ жизни, но никогда не ч
увствовал себя по-настоящему одиноким. Если не всегда были рядом живые к
омпаньоны, он всегда имел возможность общаться с мертвыми, умел вызывать
духи тех, кто ушел, мог обсуждать свою жизнь с теми, кто уже завершил свой ж
изненный путь.
Но сейчас он оказался слишком далеко. В этих местах никто не жил Ч и никто
не умирал. Ему не с кем было общаться. Он был тут абсолютно один.
Он смотрел на переливающийся всеми цветами радуги огонь, окруженный тиш
иной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115