- Большой Грэ-эй! А почему ты меня не
берешь?!
- Не ходи со мной, - сказал он.
- Но почему-у?..
- Оставайся, я сказал! - начал злиться он. - Иди к себе, спать
ложись.
- Но я не...
- Ну, я кому говорю?! - зло крикнул он.
- Э-э-э! - остановилась Сэра. - Накинь премиальные, парень, я гляжу,
прогулка может быть опасной!
- Сколько там у нас осталось? - раздраженно, по инерции, спросил Грэй
у Вилли.
- Где? - удивился Вилли. - Ты о чем? Если о том, что я подумал, то у
меня ни капли не осталось, вот эта... - он ущипнул Пэтси за задницу, - все
высосала. - Девица кокетливо улыбнулась и потерла ягодицу в том месте, где
ее кусали пальцы Неудачника.
- В бумажнике, сексуальный террорист! Развоевался, ишь ты.
- А где бумажник? - озадачился Вилли.
- Я же его на стол бросал... - вспомнил Грэй. - Пэтси, где бумажник?
- он придержал девицу за плечо и развернул ее к себе лицом. - На, возьми,
- протянула она ему несколько похудевший кожаный домик для денег.
Выражение лица у нее при этом было отчужденным, холодным, презрительным
даже. - Мы не воровки. Я взяла, что нам причитается. И не бросайся так
капустой, коли дорожишь ею безумно. Девки разные бывают...
"Ну-у, - подумал Грэй, - насколько я помню, иногда и прятанье
капиталов за подкладку куртки не помогает. Одна жадная шлюха, давно, почти
пять лет назад, в первые месяцы Дороги, ухитрилась и оттуда извлечь,
покамест я дрых... Пришлось потом за нею и за попяченным ею талисманом
гоняться, высунув язык... впрочем, это совершенно другая история...".
- Держи его при себе. Главное, не пропал, - с облегчением произнес
Грэй. За него ведь пятнадцатью годами, утраченной дружбой и умершей
любовью плачено, подумал.
- Ты не ответил! - ворвалась в разговор Беверли. Она все еще никуда
не ушла. - Почему? Разве тебе со мной плохо?! Разве я не мила?!
- Ты мне надоела! - подло, но убедительно, соврал Грэй. - Иди спать,
отстань! - у него не оставалось времени на долгие объяснения.
И еще одна Женщина теперь окончательно уверится, что все мужики -
коз-з-злы-ы!!!
Она посмотрела на него изумленно. Хотела что-то сказать, дрогнули
губки, но промолчала. И вдруг в уголках ее бездонных зеленых глаз... Она
резко повернулась и бросилась по коридору назад, чтобы никто не увидел ее
слез. Грэй героическим усилием воли сдержал в цепях дикое желание
услышать, _ч_т_о_ она сейчас о нем подумала. Он представлял, _ч_т_о_, но
понял, что представлять - все-таки одно, а услышать, узнать - все-таки
совершенно другое, жуткое такое, незабываемое в будущем, дело... Но иначе
он с ней не мог поступить.
ПРОСТИ, БЕВ... Я никогда не забуду твой ПОЦЕЛУЙ. ПРОЩАЙ.
- Да, так сколько там осталось? - спокойно спросил он Пэтси.
- Две с половиной косых.
"Всего-то пять сотен взяла за все радости жизни, что мы с Вилли из
них высосали, за все роскошные яства, что вкусила наша плоть?! - подумал
Грэй. - Бог Мой... Дешево же вы себя цените, девочки... Возьми больше,
зачем так мало...".
- Зачем так... - начал говорить вслух.
- Много? - настороженно посмотрела Пэтси на Грэя. - Ты считаешь, я
взяла много?
"Свинья! - вспыхнули в мозгу Грэя обжигающие ненавистью мысли
проститутки. - Подмахивай им тут, выкладывайся, улыбайся, глазки строй,
дерьмо глотай, а им бумажек жалко! Говнюк, собачья кровь..."
- Вилли, Сэра, идите на улицу, - внезапно для напарника велел Грэй. -
Ждите в машине! - тон его был не допускающим возражений. СТАЛЬНЫМ.
Вилли схватил Сэру под локоток и они исчезли вмиг. "Говорит, значит,
надо".
"Если бить полезет, - засквозила тревожная тема испуга в разъяренной
мысленной композиции слов и образов, клокочущей в мозгу проститутки, -
молчать надо, не то Папа сгноит на перекрестках, выгонит из меблирашек,
клиента лично прислал-то..."
Они стояли друг напротив друга. Девушка враждебно смотрела на
клиента, огромного злобного мужика, способного, наверное, убить ее одним
ударом, и дрожащей рукой протягивала ему бумажник. А он вдруг...
сгорбился, закрыл глаза, обхватил себя за плечи крест-накрест руками, и
замычал что-то, будто от боли застонал, аж покачиваться начал,
влево-вправо...
"Боже Мой, они всемером за ночь едва сотню зарабатывают, -
раздираемый взрывом мучительного чувства стыда, подумал Грэй, раскачиваясь
и пытаясь сжать себя тисками воли, чтобы не лопнуть, - она бешено
обрадовалась, когда я бросил ворох бумажек на стол... она припрятала
четыре сотни, целое состояние, у нее ребенок... Их же за десять баков на
улицах режут, бывает... А лишняя пятерка за ночь унижений, за вереницу
безликих тел, за стада бездушных скотов, за мутные потоки горечи,
захлестывающие горло, за адскую боль в животе, за синяки и ссадины, за
болезни и преждевременную старость, - почитай, счастье для них... Мы сами
превратили их в самок, в игровые автоматы, за что же их винить, о Боже
Мой, когда ответная ненависть бумерангом лупит в душу...".
- Прости меня, Пэтси, - прошептал он, - простите нас, зверей
бессовестных... - Он медленно опустился на колени, прямо на грязный темный
пол коридора, ведущего в клетки, где животные утоляют голод плоти, - если
можете... - наклонился, коснулся лбом ободранных носков поношенных туфелек
проститутки. Зашептал бессвязно, захлебываясь словами, словно спеша
выплеснуть все раньше, чем иссякнут силы говорить, и говорить ТАКОЕ,
словно выталкивая из себя насильно, не обращая внимания на смысл, да и
разве смысловая стройность важна, когда кричит Душа у человека, когда
больно так, что НЕ кричать - значит умереть от этой боли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170