Грэй не знал, разбирается ли автор на самом деле во всех этих штуковинах,
сумеет ли различить на самом деле вкусовые букеты вин урожаев двадцати- и
тридцатилетних выдержек. И спец ли автор во всяких оружейных, технических
и прочих "ассортиментах". Но, читая роман, Грэй вдруг почувствовал, что
отчаянно завидует героям романа. Именно потому, что они пили ВСЕ эти вина,
вкушали ВСЕ эти яства и пользовались ВСЕМИ этими вещами, половину из
которых автор наверняка и не видал, на самом-то деле, и вообще,
чувствовалось, что автор отчаянный позер. (Между прочим, несмотря на
роскошный выбор шмоток, жратвы и прочих материальных благ, у героев романа
все равно имелись проблемы с женщинами, что показательно!) Не то чтобы
Грэй замечал за собой мещанские наклонности, но своеобразный шик, с
которым герои романа пользовались предоставившимися им вдруг возможностями
ВЫБИРАТЬ, что кушать, что пить и чем пользоваться, ему безумно понравился.
К тому же он понимал, что бытовой комфорт и возможность решать
материальные проблемы без нервных затрат - великое преимущество.
Впечатление от прочтения этого романа было еще одним зарядом силы,
концентрирующейся в "кулаке", которым удалось пробить стену...
Теперь Грэй разбирался во всех "этих штуковинах" наверняка гораздо
лучше автора того романа. (И в таких, которые тому, бедняге, и не снились,
хотя фантазия у него богатая.) Роман оказался неожиданно хорош, на вкус
Грэя. И роман этот был вовсе не о том, какие вина пить, на какой марке
мерседеса комфортнее кататься и в какое белье одевать своих женщин... Даже
получил премию как лучшая книга года, хотя мнения по этому поводу были
неоднозначные. Желания подражать не возникло, такого желания сроду не
возникало, даже по прочтении книг Воннегута-мл. Грэй изначально для себя
решил, что быть вторым ЛевТолстым, пятым Хэмингуэем, одиннадцатым
Рыбаковым, сорок шестым Симмонсом, восьмидесятым Ремарком, сто первым
АБСтругацким, сто сорок первым Сименоном, двухсотым Хайнлайном или
тысячным Саймаком - не тот путь, по которому стоит идти. Только Первым
Самим Собой. Или - никем. (Это уже мера таланта, а об этом не ему судить,
он знал.) Одно время он просто не воспринимал всерьез все, что кропал.
Потом, когда воспринял, понял, что ПСС ему не бывать; все написанное им
оказалось не художественным вымыслом, не продуктом сублимации, а всего
лишь жалкими попытками отобразить в убогой реальности СНЫ О ЧЕМ-ТО
БОЛЬШЕМ.
Не больше и не меньше. Спустя годы, пройденные по Дороге, Грэй узнал,
что эти сны - такая же Великая Иллюзия, но теперь он в ней ЖИЛ, и ему тут
нравилось, здесь было его место, здесь не соскучишься, здесь можно реально
помочь этим затравленным собственной натурой существам, и с его
способностями у него имеется возможность свободного выбора... Несмотря на
то, что и тут БОЛЕЛО ПО-ПРЕЖНЕМУ. Вот так.
Но он узнал и еще кое-что - теперь. Весь этот КОМФОРТ, даже
возможность свободного выбора, которую Грэй ценил превыше всего, всегда...
до одного места, когда... Что КОГДА, он никому никогда не говорил и не
скажет.
...размышляя о прошлой жизни, Грэй не забывал поглядывать по сторонам
и сканировать окрестности. Впрочем, всерьез заботило его лишь одно: как бы
не пропустить нужного человечка, оказаться в нужное время в нужном месте.
Адресок подпольного заведения у него имелся, и почти точное время
известно, однако в Дороге всяко бывает. Бродят всякие разные, помешать
могут. Некоторые - даже жаждут.
Душераздирающий блюз отзвучал, лишь отголосок его на самом донышке,
горячим комком, шевелился, всхлипывал отдельными нотками грусти и
сожаления.
- Эй, Вилли, - позвал Грэй, когда форд, высосавший бензин до
последней капли, затих у обочины, порычав напоследок как выключенный
пылесос, стихающим, идущим на убыль утробным моторным рыком. - Возьми
двадцать долларов, на... - он протянул через плечо, не оборачиваясь, три
бумажки из позаимствованных на карманные расходы, - купишь у
какого-никакого проезжего автовладельца бензину. Литров десять достаточно.
Переплатишь ты ему, конечно, зверски, тут не в обычае делиться на дороге.
Тут проще автостопом уехать, чем разжиться горючим... Но черт с ними,
дьявольскими бумажками, на них входной билет в Рай все равно не купишь. -
Он почувствовал, как деньги из его пальцев кто-то вытащил, Вилли, не
иначе. Продолжал: - И можешь спать дальше. Вот тебе еще индульгенции, на
непредвиденные расходы, - Грэй протянул пяток бумажек разного достоинства,
- вдруг фараоны или там рэкет-робин-гуд какой. Постарайся не ввязываться в
истории с перестрелкой, о'кей? Жди меня. Остаешься за старшего, в
отсутствие командира. Сэра, крошка, продирай глазки прелестные, приводи
себя в боевой внешний вид, мы с тобой выходим на охоту... Я покуда покуру,
- и Грэй открыл дверь, вылез наружу, с силой захлопнул железную створку за
собой; присел на бампер, вытряхнул из пачки папиросу. С наслаждением
затянулся. Успел выкурить полторы "беломорины", прежде чем хлопнула задняя
дверца и Сэра появилась в поле зрения. - Хорошо выглядишь, - похвалил он,
- в тебе есть изюминка, милая. Сексапил - это такая простенькая до
изумленья вещичка, зачастую решающая судьбу индивида: обречь его на
одиночество или кинуть в водоворот страстей... и она, сия вещица, или есть
в человеке, или ее нет. В тебе есть. Во мне сейчас - тоже. Пошли,
красавица, повеселимся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170