Девятнадцатилетний римский принц Валентин Юлий был не в меру горячим,
воинственным и крайне честолюбивым молодым человеком. После пышных
проводов, устроенных ему в неапольском порту, вернуться домой, так и не
приняв участия в настоящем бою, было для него равнозначно поражению.
Получив известие о капитуляции Португалии и письменные заверения Альфонсо
XIII в нерушимости его прежних обязательств перед императором, Валентин
Юлий, однако, не повернул свои корабли назад. Обуреваемый гневом и
досадой, он взялся в неравный бой с мавританским военным флотом и
подчистую сокрушил превосходящие силы противника, понеся при том
незначительные потери.
Это был успех, достойный триумфа на родине, но окрыленный столь
блистательной победой юный римский адмирал не остановился на достигнутом.
Он направил свои корабли к Гибралтару, и уже к вечеру следующего дня этот
стратегически важный город-порт оказался во власти римлян.
Представлялось очевидным, что горстка отчаянных храбрецов во главе с
Валентином Юлием не в силах удержать в своих руках Гибралтар, и в конечном
итоге весь римский флот будет разгромлен, а сам принц, если не погибнет,
то попадет в плен. Но, к счастью, Альфонсо Кастильский вовремя
сориентировался, и собранная им для похода на Португалию и еще не
распущенная армия, совершив марш-бросок, ударила по Гранадскому эмирату с
севера, а эскадра боевых кораблей из порта Уэльва атаковала Кадис. Учуяв,
откуда ветер дует, Хайме III Арагонский, не ставя никаких предварительных
условий, в спешном порядке отправил на помощь римлянам свой военный флот.
Как и в музыке, на войне экспромт, при наличии вдохновения, подчас
приносит больше плодов, чем тщательно обдуманный и разработанный во всех
деталях план предстоящей кампании. Менее чем за месяц гранадский эмират
пал, сам эмир был пленен, а почти вся Южная Андалусия, за исключением мыса
Гибралтар и порта Малага, доставшихся соответственно Италии и Арагону,
вошла в состав Кастильского королевства. Таким образом, длившаяся более
семи столетий Реконкиста в Испании была успешно завершена летом 1452 года.
Плоды этой блестящей победы пожинали не только Кастилия, Италия и
Арагон. С благословения Филиппа балеарский флот участил набеги на
Мавританию, а в середине августа гасконская армия оккупировала город
Джазаир,* ставший впоследствии форпостом галльской экспансии в Северной
Африке. Между тем иезуиты, пользуясь представившимся им случаем, расширили
Мароканскую область ордена к северу, захватив портовый город Танжер, и
остановили свое продвижение лишь на линии реки Ксар-Сгир, где встретились
с арагонцами, которые тоже не теряли времени даром и взяли под свой
контроль юго-восточную часть гибралтарского пролива, а также весь Сеутский
залив вплоть до мыса Кабо-Негро.
Валентин Юлий Истирийский, удостоенный по возвращении в Италию
триумфа, даже не думал почивать на лаврах. Вскоре он отправился в Тунис,
чтобы воевать там для вящей славы Рима и возрождения его былого
могущества.
Покончив с присутствием арабов на западе Европы и начав теснить их в
Северной Африке, католический мир, вместе с тем, не мог не обратить свои
взоры на восток континента, где наряду с надвигавшейся из Малой Азии
турецкой угрозой, к северу назревали процессы прямо противоположного
характера.
Еще в 1239 году, после победы русских войск в битве под Переяславом,
великий князь Киевский Даниил, ставший впоследствии королем Руси, и хан
Батый заключили перемирие, разделив между собой сферы влияния по линии
Полоцк - Смоленск - Новгород-Северский - Северский Донец. В первые сто лет
перемирия, которое, несмотря на постоянные пограничные стычки, соблюдалось
вот уже более двухсот лет, русские короли объединили находившиеся в сфере
их влияния княжества в единое государство, а затем утвердили власть Киева
на Азове и в Северном Причерноморье. Так что в середине XV века, когда
происходили описываемые нами события, Русь представляла собой
могущественное государство на востоке Европы, равное по территории двум
Германиям и уж куда более сплоченное, чем союз немецких княжеств.
А между тем, к северу от Руси набирала силу Литва. За прошедшие
двести лет литовцы разделили с поляками Пруссию, изгнали ливонских рыцарей
из куршских, ливских и эстских земель, успешно противостояли своим
северным соседям, скандинавам, и даже было распространили свою власть на
Карелию, впрочем, ненадолго. Вскорости им довелось уступить ее Московии,
вассальному Орде государству, которое возникло в результате объединения
славянских княжеств, оказавшихся в сфере влияния Казанского ханства.
Однако с тех пор литовские князья никак не могли забыть о потерянных
территориях, также как и русские короли частенько вспоминали о том, что в
былые времена северо-восточные княжества безоговорочно признавали
верховенство над собой киевского престола. Несколько лет назад король Руси
Роман II и великий князь Литовский Витовт IV решили, что настало время
восстановить историческую справедливость, и, заключив между собой союз,
начали активно готовиться к предстоящему освобождению своих, как не
уставал повторять король Роман, "исконных территорий".
Московиты, которые, впрочем, и сами постепенно стряхивали с себя
татарское иго, в принципе не имели ничего против братской помощи со
стороны Руси, однако цена, запрашиваемая Киевом за эту помощь - так
называемое воссоединение, - многим казалась непомерно высокой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88