- В Толедо
полагают, что мать графа де Барейро была наполовину еврейка, наполовину
мавританка.
- Тем хуже... Нет, подумать только - граф де Барейро! В свое время я
воспринял это как пощечину, сделанную Иннокентием Пятым всей европейской
аристократии. Да простит меня Господь, но, по моему убеждению, тогдашний
папа был не в себе, присваивая этому ублюдку графский титул.
- Так что было дальше? - нетерпеливо спросил Филипп. - Что ответил
гроссмейстеру король?
- А ничего.
- Как так?
- Он просто не успел ответить, вместо него ответила Маргарита. Дон
Александр собирался указать Инморте на дверь, но принцесса опередила его.
- Представляю, что она сказала!
- Пересказывать ее слова не буду. Однако слова - еще полбеды. Кроме
всего прочего, Маргарита отлупила Инморте.
- Отлупила?! - рассмеялся Филипп. - Отлупила!.. О, это было
незабываемое зрелище!
- Да уж, точно. Во всяком случае, Инморте надолго запомнит свое
сватовство. Взбешенная Маргарита выхватила из рук графа де Сан-Себастьян
жезл верховного судьи и не в шутку, а всерьез принялась лупить им
гроссмейстера.
- Ну и ну! - фыркая и всхлипывая со смеху, произнес Филипп. - А что
же Инморте?
- Как ты понимаешь, он попал в весьма затруднительное положение.
Стража и не помышляла вступаться за него, а вздумай он или его спутники
применить силу против Маргариты, они были бы тут же изрублены в куски. Так
что гроссмейстеру не оставалось ничего другого, как позорно бежать. И что
уж самое занимательное, принцесса преследовала его на всем пути от
тронного зала до ближайшего выхода из дворца, гналась за ним, задрав юбки
выше колен, а когда начала отставать, что было силы швырнула жезл ему в
спину.
Филипп откинулся на спинку кресла и громко захохотал. Герцог молча
ждал, пока он не успокоится. Когда смех Филиппа перешел в тихие
всхлипывания, отец продолжил рассказ:
- После этого инцидента Инморте заявил, что расценивает случившееся
как оскорбление, нанесенное в его лице всему ордену, и намерен объявить
Наварре войну.
- Ага! Теперь понятно, зачем ему понадобился этот спектакль со
сватовством. Он хотел спровоцировать Маргариту к оскорбительной выходке,
правда, недооценил ее бурного темперамента. И тем не менее она попалась на
его уловку.
- Мне тоже так кажется, - сказал герцог. - Инморте можно назвать кем
угодно, только не глупцом. Делая это абсурдное, смехотворное предложение,
он, безусловно, рассчитывал на скандал, который даст ему повод к войне. К
счастью для Наварры, папский нунций в Памплоне ни на мгновение не
растерялся и решительно предостерег Инморте от объявления войны, угрожая
ему санкциями со стороны Святого Престола. Гроссмейстер был вынужден
подчиниться, поскольку папа Павел не разделяет весьма благосклонного
отношения своих предшественников к иезуитам и уж тем более не считает их
передовым отрядом воинства Божьего на земле. Где там! По моей информации,
Святой Престол очень обеспокоен стремительным ростом могущества ордена
Сердца Иисусова, и папские нунции при всех европейских дворах получили
тайное задание выяснить, какова будет реакция светской власти на
официальное объявление иезуитов еретической сектой и наложение Интердикта*
на все три области ордена - Лузитанскую, Мароканскую и Островную.*
- Это будет мудрое решение, - одобрительно произнес Филипп. - Хоть и
запоздалое. Теперь иезуиты большая сила, и единственно лишь интердиктом их
не усмиришь.
- Поэтому Святой Отец направил особые послания тем владыкам, в резко
негативном отношении которых к иезуитам он ничуть не сомневается...
- И, разумеется, вы были в числе первых, кто получил такое послание.
- Естественно. Папа предложил нам воспользоваться предстоящими
празднествами по случаю восемнадцатилетия Маргариты Наваррской и направить
в начале сентября в Памплону своих представителей, или же самим явиться
туда, чтобы обсудить план совместных действий по ликвидации ордена
иезуитов.
- Вот и чудненько, - сказал Филипп. - Давно бы так... Однако вернемся
к Маргарите. Вижу, она дамочка еще круче, чем я полагал. Презабавнейшая
особа, надо признать.
"И тебе под стать, - подумал герцог.- Два сапога пара".
- Ну, и что ты думаешь о моем предложении?
Филипп поднял к своему лицу сжатую в кулак руку.
- При всех ее недостатках, Маргарита наследует наваррскую корону, -
он выпрямил один палец. - Она знатного рода и имеет выдающихся предков, -
второй палец. - Красива, - третий. - Умна, - четвертый. - Хоть и не
добродетельна, но знает меру, весьма осмотрительна и, надеюсь, не будет
так глупа, чтобы родить мне наследника от кого-то другого. - Филипп
хлопнул ладонью по подлокотнику кресла. - А что она вертихвостка и
баламутка, это стерпеть можно. В конце концов, я тоже не ангел.
- Итак, - подытожил герцог. - С одной кандидатурой мы разобрались.
- А кто вторая? Кого вы имели в виду - Анну Римскую или внучку
императора Германского?
- Принцессу Анну. Что касается Луизы Генегау, то я не считаю ее
перспективной для нас партией. Ее дед слишком стар и недолго протянет, а
ее отца, Карла Генегау, вряд ли изберут германским императором. По всей
видимости, преемником Леопольда Пятого станет эрцгерцог Баварский.
- Значит, Анна Юлия, дочь Августа Двенадцатого и Изабеллы
Французской, - задумчиво проговорил Филипп. - Но ведь она еще дитя.
- Не такое уж и дитя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88