Девственница - а в мыслях еще более развратна, чем я; вот какая Елена на
самом деле. Она с вожделением смотрит на любого симпатичного парня, даже
на своего брата... и, кстати, на него особенно. В ее лоне пылает адский
огонь. Подчас она готова отдаться первому встречному - это я по глазам ее
вижу, - но сдерживает себя, испытывая при этом какое-то
противоестественное наслаждение... Нет, уж лучше бери пример с Бланки. Вот
она действительно порядочная женщина, почти ангел.
- О да, сударыня, - с готовностью кивнула Матильда. - Я очень люблю
госпожу Бланку... Разумеется, после вас и моего братика, - последние два
слова она произнесла с тоской в голосе.
- Ты все скучаешь по нему? - сочувственно осведомилась Маргарита.
Матильда печально вздохнула.
- А как же мне не скучать? Скоро будет три года, как мы не виделись,
а у него все не получается навестить меня.
- Наверное, он уже позабыл тебя, - высказала свое дежурное
предположение Маргарита, и как всегда, Матильда обиделась.
- Вы ошибаетесь, сударыня, этого быть не может. Вы просто не знаете
Этьена, он совсем не такой, как вы думаете, он хороший. Этьен очень хочет
навестить меня, но у него никак не получается, всякий раз обстоятельства
оказываются выше него. Учтите, сударыня, он только на год старше меня, а
ему приходится управлять всем нашим имением. Правда, оно небольшое, но
после отца осталось столько долгов...
Эта песенка о долгах уже порядком набила Маргарите оскомину. В
припадке великодушия она предложила:
- А хочешь, я оплачу все ваши долги?
- Вы? - изумленно переспросила Матильда, не веря своим ушам. - Вы
оплатите?
- А почему бы и нет? Считай это вознаграждением за три года
безупречной службы. Но только при одном условии: Этьен должен немедленно
приехать в Памплону и погостить здесь самое меньшее месяц. У меня уже нет
сил терпеть твои приступы меланхолии. Согласна?
- Ах, сударыня, вы так добры ко мне! Вы так добры к нам обоим. Даже
не знаю, как благодарить вас...
- Ты довольна?
- Не то слово, сударыня. Я так... так рада! Я так благодарна вам за
то, что скоро увижу Этьена. Ведь я так по нему соскучилась, я так его
люблю. Если бы вы знали, сударыня, как я его люблю!
Эти излияния не на шутку встревожили Маргариту.
- Умерь-ка свой пыл, дорогуша! - предупредила она. - Смотри не
переусердствуй в своей сестринской любви, иначе пойдешь по стопам
Жоанны... - Тут принцесса испуганно ойкнула и машинально зажала рукой рот,
видимо, позабыв, что сказанного назад не вернешь, и этим только выдала
себя.
Матильда вздрогнула и посмотрела на нее с опаской и недоверием.
Розовый румянец мигом сбежал с ее щек, лицо ее побледнело.
- То, что вы сказали, сударыня, - дрожащим голосом произнесла она. -
Это правда?
- Ну... в общем... - растерянно пробормотала Маргарита, последними
словами ругая себя за несдержанность. - Боюсь, золотко, ты неверно поняла
меня. Жоанна впрямь любит Александра, любит не как брата, а как мужчину.
Но она понимает, что это чувство греховное, и находит в себе силы
противостоять соблазну.
Однако Матильда не удовольствовалась таким объяснением и отрицательно
покачала головой.
- Вы врете, сударыня, - напрямик заявила она. - Вы хотите ввести меня
в заблуждение. Будь это так, вы бы не зажимали себе рот. Ведь сколько раз
вы говорили мне, что госпожа Елена влюблена в господина Рикарда, и никогда
не зажимали потом рот... Ну почему вы пытаетесь обмануть меня? Я же не
глупенькая и все равно не поверю.
Не выдержав ее пристального, испытующего взгляда, Маргарита со
вздохом опустила глаза.
- Да уж, - сокрушенно произнесла она. - Ты не глупенькая, это точно.
Ты наивна, но не глупа. Это я дура, что растерялась. Мне следовало сразу
исправиться - а теперь уже поздно.
- Батюшки! - прижав руки к груди, вскричала Матильда. - Их же черти в
аду будут мучить!
Маргарита поднялась с кресла, подошла к ней и положила ей руку на
плечо.
- Ну вот, опять за чертей. После душеспасительных, вернее,
душещипательных бесед с монсеньором Франческо тебе всюду черти
мерещатся... Успокойся, золотко, не принимай это близко к сердцу. До ада
Жоанне еще далеко, а что касается Александра, то ему и без того давно
уготовано местечко в самом мрачном углу преисподней. Скорее, им угрожает
ад на этом свете, если их проступок получит огласку. Ты будешь молчать?
- Я буду... Обещаю вам... - Матильда зябко поежилась. - Это ужасно!
Неужели госпожа Жоанна не понимает, какой это большой грех?
- Прекрасно понимает, можешь не сомневаться. И сейчас Жоанна кается,
что совершила его, вот почему она такая набожная в последнее время. К ее
чести надо сказать, что ее раскаяние вызвано осознанием своей вины, а не
тем, что Бланка разоблачила ее связь с братом - это случилось гораздо
позже. Так что молись лучше за спасение этих грешных душ, а не моей.
- Я буду молиться... за госпожу Жоанну.
- А за Александра?
- Нет, не буду. Не хочу. Он злой человек, сударыня.
Маргарита промолчала и еще больше нахмурилась. В том, что граф
Бискайский стал отпетым негодяем, отчасти был виновен ее отец. Порой,
думая об этом, она испытывала что-то вроде угрызений совести: ведь если бы
не злая воля их деда, короля Рикарда, наваррская корона принадлежала бы
Александру, и то на совершенно законных основаниях. Осознание этого
неприятного, дразнящего, крайне щекотливого факта заставляло Маргариту еще
сильнее ненавидеть своего кузена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88