Дон Александр громко охнул,
схватился за сердце и, как подкошенный, рухнул на пол.
- Отец! - испуганно вскрикнула Маргарита и кинулась к нему.

18. МЫ СНОВА ВСТРЕЧАЕМСЯ С БЛАНКОЙ КАСТИЛЬСКОЙ
Будучи глубоко набожной, Бланка, тем не менее, регулярно пропускала
утренние богослужения, так как любила поспать допоздна. Затем она подолгу
нежилась в большой лохани с теплой водой, прогоняя остатки сна и
всевозможные грешные мысли, непременно являвшиеся ей ночью, а первым ее
выходом в свет было посещение обедни. По пути Бланка заглядывала к
Маргарите, и ежели та была в хорошем расположении духа (или наоборот - в
очень дурном), то в церковь они шли вместе.
Однако в тот день ее обычный распорядок был нарушен. Известие о
происшедшем в королевском кабинете инциденте застало Бланку еще лежавшей в
постели, но уже не спавшей. Скомкав ритуал утреннего омовения до
банального мытья, она наскоро перекусила, оделась и поспешила в покои
Маргариты, где ее наваррская кузина как раз предавалась одному из своих
самых любимых занятий - устраивала разгон фрейлинам и горничным, вымещая
на них всю свою злость и досаду.
С появлением Бланки Маргарита, наконец, угомонилась и велела всем
присутствующим, кроме Матильды де Монтини, убираться прочь. Когда дверь за
последней из уходящих фрейлин закрылась, Бланка взволнованно спросила:
- Что случилось, кузина?
- Да ничего особенного, - сухо ответила Маргарита. - Какой-то
полоумный пробрался на дворцовую площадь, вообразил, что это стрельбище, и
принялся палить по окнам из арбалета. Его тут же схватили.
- А что с дядей?
- С ним все в порядке. Он отделался легким испугом.
- Правда? - облегченно вздохнула Бланка. - А то мне говорили, что у
него сердце...
Маргарита громко фыркнула.
- Глупости все! Он просто притворялся... Впрочем, сначала, может
быть, и не притворялся, у меня самой душа в пятки ушла, когда раздался
грохот разбитого стекла, но потом он точно притворялся. "Ах, доченька,
близится мой смертный час. Будь умницей, будь послушной, не огорчай
больного старика..." Тьфу! А как только я дала ему слово, что к Рождеству
обязательно выйду замуж, то он тотчас воспрянул духом: "Милое дитя! Ты
возвращаешь меня к жизни..." Нет, это надо же быть таким лицемером! Как
глупо я, должно быть, выглядела в глазах присутствующих, когда, обливаясь
слезами, умоляла отца не покидать меня, обещала сделать все, что он хочет,
только бы он не умирал... - Она гневно топнула ножкой. - Попалась! Как
малое дитя попалась! Папуля все-таки исхитрился заставить меня выйти
замуж.
- За кого?
- Этого мы не уточняли. Хоть одно хорошо - отец согласился
предоставить мне право выбора из числа одобренных им кандидатур.
- И ты намерена исполнить свое обещание?
- А как иначе? Ведь я дала слово, к тому же... - Тут Маргарита слегка
поежилась. - В конце концов, все обернулось для меня не так уж и плохо. А
могло быть и гораздо хуже. По большому счету, этот свихнувшийся стрелок
оказал мне огромную услугу.
- Даже так? - удивилась Бланка.
- Да, так. Благодаря ему я избежала публичного унижения. Отец
хитростью выманил у меня слово, это правда. Но поначалу он был полон
решимости силой выдать меня замуж, даже назначил точную дату
бракосочетания - четвертого сентября.
- И за кого же?
- За Красавчика.
- За Филиппа Аквитанского? - переспросила Бланка, невольно краснея.
- Да, именно. За вашего дона Фелипе из Кантабрии. Видно, он уже
нагулялся и решил обзавестись семьей. А заодно присоединить Наварру к
Гаскони и с нашей помощью отобрать у своего дяди галльскую корону. Вот
властолюбец!
- Из Филиппа получится хороший король, - заметила Бланка,
отворачиваясь к окну. - В отличие от Робера Третьего, у него будет не
только титул, но и реальная власть. Можно не сомневаться, он сделает
Галлию великой страной.
- Что ж, тебе виднее, - сказала Маргарита. - Если ты так говоришь, то
так оно и будет.
Дрожь в голосе Бланки вперемежку с горечью была ей хорошо знакома. Но
это впервые кастильской принцессе изменило самообладание в присутствии
посторонних, в данном случае Матильды, что не на шутку встревожило
Маргариту. Жизнь Бланки при наваррском дворе с каждым днем становилась все
более невыносимой, и в любой момент она могла сорваться - а это грозило
непредсказуемыми, но, наверняка, весьма плачевными последствиями для всей
наваррской королевской семьи.
Маргарита подошла к Бланке и обняла ее за плечи.
- Прости, душенька, я не нарочно. Я уже заметила, что ты избегаешь
любых разговоров о Красавчике, но разве могла я подумать, что это такая
болезненная для тебя тема.
Бланка отстранилась от нее и смахнула с ресниц непрошеную слезу.
- Да нет, ничего... Все в порядке. Я просто...
- Ну! - подбодрила ее Маргарита. - Смелее! Ты никак не можешь забыть
его, верно? И это вполне естественно, дорогая. Ведь он был твоим первым
мужчиной - а такое не забывается. Даже я, и то помню, как в первый раз...
- Ошибаешься, кузина, - мягко, но решительно перебила ее Бланка,
садясь в кресло. - Не в том дело. Вовсе не в том.
- А в чем же? - Маргарита присела на диванчик по соседству: Матильда,
как обычно, устроилась на мягкой подушке у ног своей госпожи. - Только не
увиливай. Либо отвечай начистоту, либо давай переменим тему нашего
разговора. Я понимаю, что тебе больно вспоминать Филиппа Аквитанского, тем
паче говорить о нем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88