И, к вашему
сведению, смеются-то главным образом не над самим молебном, но над вами и
надо мной. Не говоря уж о том, что вы выставляете на посмешище себя и
меня, вы также вводите в искушение ни в чем не повинных людей, невольно
принуждая их смеяться над святым таинством молитвы... В общем так, папуля.
Если ты сию минуту не прекратишь читать мне мораль, я сейчас же встану и
уйду.
Глаза короля вдруг налились кровью.
- И никуда ты не уйдешь! - с неожиданной твердостью произнес он, беря
со стола какой-то свиток. - Ты останешься здесь ровно настолько, сколько
мне потребуется, чтобы поговорить с тобой о твоем предстоящем браке.
- Нет, - покачала головой Маргарита, внутренне холодея от дурных
предчувствий. Только теперь она заметила, что ее отец был, что называется,
под градусом - не то, чтобы пьян, но и не совсем трезв; очевидно, перед
приходом дочери он опрокинул кубок-другой для храбрости. - Нет! -
повторила принцесса со всей решительностью, на которую была способна. - Об
этом и речи быть не может.
- Может! - властно ответил дон Александр, направляясь к ней. - Может
и должно! Трепещи же теперь, беспутница, терпение мое лопнуло! Хватит мне
потакать твоим капризам, довольно! В конце концов, я король, твой государь
и отец, и ты обязана подчиниться моей воле - как моя дочь и моя подданная.
- Ой, как страшно! - насмешливо произнесла Маргарита, но в голосе ее
слышалась дрожь. Ей в самом деле было страшно: таким тоном, властным и
непреклонным, отец не разговаривал с ней еще никогда. Впрочем, никогда
раньше он не вел серьезных разговоров на подпитии, он вообще редко пил, и
видимо, с непривычки хмель сильно ударил ему в голову.
- Я долго терпел твои выходки, - между тем продолжал король. - Я
всячески ублажал тебя, уступал тебе во всем, ни в чем не перечил тебе,
надеялся, что, повзрослев, ты образумишься. Но, увы, надежды мои оказались
напрасными. Ты так и не поумнела, ты осталась такой же ветреной и
легкомысленной, как и пять лет назад. Ты не желаешь заботиться о себе и о
своих будущих детях, о благе всей нашей страны, тебе чужды государственные
интересы, у тебя есть лишь один интерес - ты сама, да и то ты не думаешь о
грядущем, но только о сегодняшнем дне.
- Ты ошибаешься, отец, - робко возразила Маргарита.
- Это уже не важно. Может быть, я в чем-то и ошибаюсь, но факт
остается фактом: по твоей вине, из-за твоего глупого упрямства мы упустили
несколько выгодных политических союзов. Ты уже отвергла предложения
Рикарда Иверо, Педро Арагонского, Педро Оски, Тибальда Шампанского, Гийома
Бретонского, Карла Бургундского и многих, многих других весьма достойных
претендентов. Ладно, забудем про них. Но следующего претендента на твою
руку я не упущу. Нетушки! - С этими словами он помахал перед лицом дочери
свитком, который держал в руке. - Знаешь ли ты, что это такое? Это письмо
от герцога Аквитанского, он хочет женить на тебе своего младшего сына,
Красавчика. И я согласен, без всяких оговорок согласен. Брачный союз
Наварры с Гасконью позволит тебе и молодому Филиппу Аквитанскому
претендовать на галльский престол, вот так-то! И хотя герцог не настаивает
на немедленном ответе, он вообще просил ничего не говорить тебе, пока к
нам на празднества не приедет его сынок-сердцеед и не окрутит тебя, но у
меня на сей счет имеются другие планы. Я уже все решил. Окончательно!
Красавчик приедет на празднества не окручивать тебя, а жениться на тебе.
Такова моя королевская воля!
Маргарита глубже вжалась в кресло и захныкала.
- Какой ты жестокий, папочка! - тоном обиженного ребенка произнесла
она, как всегда, когда отец пытался навязать ей свою волю; прежде этот
прием срабатывал безотказно. - Какой ты бессердечный, безжалостный...
Король злорадно ухмыльнулся.
- Ну нет, доченька, теперь этот номер у тебя не пройдет. Я хотел с
тобой по-хорошему, но ты оказалась вздорной, упрямой, эгоистичной
девчонкой... Весьма сожалею, дорогая, у меня просто нет иного выхода,
кроме как заставить тебя повиноваться. Когда-нибудь ты еще поблагодаришь
меня за это.
- Ну, папочка! - взмолилась Маргарита, готовая вот-вот разрыдаться. -
Прошу тебя, не надо. Очень тебя прошу...
Но дон Александр был непреклонен.
- Надо, дочка, надо. Так я решил, и так оно будет. Четвертого
сентября, накануне праздничного турнира, состоится твое венчание с
Филиппом Аквитанским, так что через три месяца мы будем праздновать не
только твое восемнадцатилетие, но и твою свадьбу.
- Но па...
- Через три месяца, - продолжал король, не обращая внимания на
протесты со стороны Маргариты, - ты уже будешь замужней женщиной. Однако я
не намерен выжидать еще три месяца, ничего не предпринимая, я и так уже
много ждал и терпел. Посему я решил сейчас же, тут же обручить тебя с
Филиппом Аквитанским.
- Ах, папочка! Ну не...
- Прошу тебя, дорогая, перестань хныкать и утри слезы. С минуты на
минуту сюда явятся члены Государственного Совета, которым я объявлю о
вашей помолвке. И если ты вздумаешь возражать, - тон короля сделался
угрожающим, - если ты вознамеришься противиться моей воле и откажешься
принять предложение Красавчика, то даю тебе слово, что я...
Его угроза так и осталась недосказанной. В этот самый момент окно
позади Маргариты со страшным грохотом разлетелось вдребезги - благо спинка
кресла укрыла ее от осколков, - черная с белым оперением стрела, точно
молния, пролетела в нескольких дюймах над головой короля и с натужным
стоном вонзилась в противоположную стену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88